Пехотная баллада

– Значит… он ушел. Наверное, просто… иссяк, – нахмурившись, сказала Уолти. – Он больше не с нами.

– Но Мерзости остались.

Уолти попыталась сосредоточиться.

– Нет. Они не настоящие. Они… как эхо в древней пещере. Мертвые голоса, которые отскакивают от стен. Слова меняются, получается чепуха. Как флаги, которыми когда-то подавали сигналы, а потом оставили болтаться на ветру… – Взгляд Уолти затуманился, голос зазвучал взросло и уверенно. – Мерзости исходят не от бога. Его больше нет.

– Так откуда же они берутся?

– Из вашего страха. Из той части души, которая ненавидит все непривычное и не желает меняться. Из вашей мелочности, глупости, тупого упрямства. Вы боитесь завтрашнего дня – и сделали страх своим богом. Герцогиня это знает.

Каток продолжал скрипеть. Вокруг кипели котлы и с шумом лилась вода. В воздухе пахло мылом и мокрой одеждой.

– Я не верю в Герцогиню, – сказала Полли. – Это сплошной обман. Всякий бы на моем месте обернулся. Это совсем не значит, что я в нее верю.

– Неважно, Полли. Она верит в тебя.

– Правда? – Полли окинула взглядом душную мокрую пещеру. – Значит, она здесь? Может быть, она почтит нас своим присутствием?

Уолти не знала, что такое сарказм. Поэтому она кивнула.

– Да.

Да.

Полли оглянулась.

– Ты сказала «да»? – уточнила она.

– Да.

Да.

Полли расслабилась.

– Просто эхо. В конце концов, мы в пещере…

…но интересно, почему мой голос не отдается эхом?

– Уолт… то есть Элис, – задумчиво сказала Полли.

– Что?

– Пожалуй, не стоит говорить об этом с остальными, – сказала она. – Люди охотно верят… ну, в богов и все такое, и они нервничают, если сказать им, что они просто притворяются. Э… она ведь не появится?

– Та, в кого ты не веришь? – с воодушевлением спросила Уолти.

– Я не утверждаю, что она не существует, – слабо возразила Полли. – Я просто в нее не верю, вот и все.

– Она очень слаба, – сказала Уолти. – Я слышу, как она плачет по ночам.

Полли всмотрелась в худенькое личико, в глубине души надеясь, что Уолти над ней смеется. Но ответом был лишь озадаченный невинный взгляд.

– Почему она плачет? – спросила Полли.

– От молитв ей больно.

Полли подскочила, когда кто-то коснулся ее плеча. Это была Холтер.

– Госпожа Энид говорит, чтобы мы принимались за работу. Стражники могут прийти и проверить.

Стирка – женское занятие, а следовательно – монотонное, утомительное и располагающее к общению. Полли уже давно не доводилось стирать. Здесь, в пещере, были длинные деревянные корыта, над каждым из которых трудились по двадцать женщин. По обе стороны от Полли женские руки выжимали, колотили, выкручивали и мылили белье, прежде чем бросить его в чан для полоскания. Она присоединилась и стала слушать разговоры.

Женщины просто сплетничали, но там и сям, как мыльные пузыри, мелькали ценные сведения. Двое стражников, по слухам, «дали себе волю» – то есть больше прежнего, – и за это их выпороли. Инцидент вызвал большое оживление в прачечной. Судя по всему, в крепости командовал какой-то важный господин из Анк-Морпорка, который и распорядился наказать стражников. Он вроде как волшебник, сказала женщина напротив. Говорят, он видит, что творится на всем белом свете, и ест только сырое мясо. Говорят, у него повсюду шпионы. Разумеется, никто не сомневался, что Анк-Морпорк – воплощенная Мерзость. Полли, старательно оттирая рубаху на стиральной доске, задумалась. В том числе о равнинном канюке, который поднялся так высоко в горы, и о каком-то существе, ловком и быстром, похожем на тень…

Потом она отправилась к кипятильному чану и принялась заталкивать исходившую паром одежду в бурлящую воду. Здесь, в прачечной, где не было никакого оружия, она держала в руках тяжелую палку почти в три фута длиной…

Полли нравилось бездумно работать. Мышцы делали все необходимое, оставляя голову свободной. Никто не знал наверняка, жива ли Герцогиня. Но Полли не сомневалась в одном. Герцогиня была обыкновенной женщиной. Женщиной, а не богиней. Люди молились ей в надежде, что их просьбы завернут в подарочную упаковку и перешлют Нуггану. Но Герцогиня не имела никакого права сводить с ума таких, как Уолти, у которой и без того хватало проблем. Боги творят чудеса. А Герцогиня только позировала для портретов.

Краем глаза Полли увидела вереницу женщин, которые снимали огромные корзины с помоста в углу комнаты и выходили в коридор. Она оттащила Игорину от лохани и велела присоединиться к ним.

– И смотри внимательно! – добавила Полли.

– Слушаюсь, капрал, – ответила Игорина.

– Одно я знаю наверняка, – сказала Полли, указывая на горы сырого белья. – Все это нужно где-то сушить…