Пехотная баллада

— Нет, — ответил тот. — Погоди минутку, ладно? Я хочу посмотреть, что тут у него…

— Все-таки он похож на почтового голубя, — сказала Ангва, откладывая книгу.

— Да, но сообщения, пересылаемые по воздуху, — Мерзость пред Нугганом, — заметил Ваймс. — Наверное, потому, что они сталкиваются с молитвами верующих. Нет-нет, я нашел заблудившуюся домашнюю птичку и заглядываю в трубочку у нее на лапе в надежде узнать имя и адрес хозяина, потому что я добрая душа.

— То есть вы не перехватываете фронтовые корреспонденции «Правды», сэр? — Ангва ухмыльнулась.

— Ничего подобного. Я просто нетерпеливый читатель и хочу знать завтрашние новости сегодня. У мистера де Словва, кажется, талант по части вынюхивания. Ангва, я хочу сделать так, чтобы эти идиоты перестали драться, и тогда мы все поедем домой. Если ради этого голубь должен нагадить на мой стол, так тому и быть.

— Простите, сэр, я не заметила. Надеюсь, стол вытрут.

— Найди Реджа. Пусть отнесет канюку крольчатины.

Когда Ангва ушла, Ваймс осторожно раскрутил трубочку и вытащил тонкую бумажку. Он развернул ее, разгладил и с улыбкой прочел текст, написанный бисерным почерком. Потом перевернул листок и посмотрел на картинку.

Он все еще разглядывал ее, когда Ангва вернулась вместе с Реджем и ведерком рубленой крольчатины.

— Что-нибудь интересное, сэр? — невинно спросила она.

— О да. Планы изменились, ставки сделаны. Ха. Мистер де Словв, ну вы и дурак…

Он передал Ангве листок. Она внимательно прочитала статью.

— Ребята молодцы, сэр, — сказала она. — Почти все они выглядят лет на пятнадцать. По сравнению с драгунами… да, тут есть от чего впечатлиться.

— Да, да, ты права, совершенно права… — Глаза у Ваймса сверкнули, как у человека, который собирается рассказать занятный анекдот. — Скажи-ка, брал ли де Словв интервью у каких-нибудь злобенских шишек, когда приехал?

— Нет, сэр. Насколько мне известно, его прогнали в шею. Местные не знают, что такое репортер, поэтому адъютант его выставил и велел впредь не докучать.

— Вот бедолага, — по-прежнему ухмыляясь, сказал Ваймс. — Ангва, ты ведь видела князя Генриха. Опиши его.

Ангва кашлянула.

— Ну… зеленые тона с синим оттенком, немного грррл и чуть-чуть…

— Я имел в виду — опиши его с учетом того, что я не вервольф, который видит носом, — перебил Ваймс.

— Простите, сэр. Рост шесть футов два дюйма, вес сто восемьдесят фунтов, светлые волосы, зелено-синие глаза, сабельный шрам на левой щеке, в правом глазу монокль, нафабренные усы…

— Ты наблюдательна. А теперь, пожалуйста, посмотри на капитана Горенца на этой картинке.

Ангва посмотрела на рисунок и тихо сказала:

— О боги. Они не знали?…

— А он не собирался выдавать себя. Они могли где-нибудь видеть его портрет?

Ангва пожала плечами.

— Сомневаюсь, сэр. Где?… Здесь не было никаких газет, пока на прошлой неделе не приехали репортеры из «Правды».

— Может быть, гравюра?

— Нет. Они считаются Мерзостью, если только не изображают Герцогиню.

— Значит, парни действительно не знали. И де Словв тоже не видел князя, — сказал Ваймс. — Но ты-то познакомилась с ним, когда мы сюда приехали. Что скажешь? Между нами, разумеется.

— Тот еще сукин сын, и поверьте, сэр, я знаю, что говорю. Чертовски самонадеян. Такие мужчины не гадают, чего хочет женщина. Они не сомневаются, что женщины хотят именно их. Обычно они очень, очень любезны — пока не услышат отказ.

— Князь глуп?

— Пожалуй, нет. Но не так умен, как ему кажется.

— Все-таки он не назвал репортеру свое настоящее имя. Ты прочитала до конца? «Перри, капитан Горенц ругался и угрожал мне, когда новобранцы ушли. К сожалению, нам было некогда выуживать ключ из уборной. Пожалуйста, как можно скорее дайте князю знать об их местонахождении. В. де С.».

— Похоже, Вильям тоже от него не в восторге, — заметила Ангва. — Интересно, зачем князь отправился с разведкой?

— Ты же сказала, что он самонадеянный сукин сын. Может быть, князь решил наведаться в гости и проверить, дышит ли еще его тетушка… — голос Ваймса оборвался.

Ангва взглянула ему в глаза. Ваймс смотрел сквозь нее. Ангва хорошо знала своего командира. Он считал, что война — такое же преступление, как и обыкновенное убийство. Он недолюбливал титулы и думал, что «герцог» — это должность, а не привилегия. У Ваймса было странное чувство юмора. И он обладал свойством, что Ангва назвала бы развитым предчувствием: Ваймс замечал летящие по ветру соломинки, предвещающие приближение бури.

— Стало быть, драгун пустили голышом… — он хихикнул. — С тем же успехом им могли перерезать глотки. Но почему-то не перерезали. Ребята разули злобенцев и предоставили добираться до дома в чем мать родила.

Кажется, новобранцы только что приобрели нового друга.

Ангва ждала.

— Мне жаль борогравцев, — сказал Ваймс.

— Мне тоже, сэр.

— Да? И почему?

— Религия им не на пользу, сэр. Вы читали новейшие Мерзости? Нугган запретил запах свеклы и рыжие волосы. И все это — едва разборчивым почерком. Корнеплоды в Борогравии — основной продукт. Три года назад Нугган запретил выращивать их на полях, где росли злаки и горох.