Пехотная баллада

— Один совет, парни. Всегда давайте охране на чай. Вышибала не пускает в дом всякую шушеру. Это очень, очень важный человек.

Он вперевалочку вернулся к даме в черном и оглушительно рыгнул.

— Ну что, мадаррм, когда же перед нами появятся прелестные видения, которых вы приютили у себя под крылышком?

Качество видений, подумала Полли через несколько секунд, зависит от того, когда, как, сколько и чего ты выпил. Конечно, она знала о таких домах. Работа в трактире существенно расширяет кругозор. В Мунце жили несколько женщин, которые, по словам матери, были «хороши, нечего сказать». В двенадцать лет Полли заработала пощечину, когда спросила, чем же они хороши. Эти женщины считались Мерзостью пред Нугганом. Но мужчины всегда найдут в религии лазейку, чтобы немного согрешить.

Четырех женщин, сидевших в задней комнате, в лучшем случае можно было назвать «усталыми». В худшем случае… на ум приходило множество других слов.

Они без особого интереса посмотрели на гостей.

— Это Вера, Грация, Талия и Фантазия, — сказала хозяйка. — Боюсь, ночная смена еще не пришла.

— Не сомневаюсь, ваши красавицы просветят моих нетерпеливых парней, — ответил сержант. — Э… да будет мне позволено спросить, как вас зовут, мадаррм?

— Мадам Дави, сержант.

— А имя?…

— Долорес, — ответила мадам Дави. — Но только для… близких друзей.

— Так, Долорес, — сказал Джекрам, и снова послышалось звяканье монет в кармане. — Я перейду сразу к делу и буду откровенен, потому как вижу, что вы дама светская. Эти нежные цветочки, конечно, по-своему очень хороши. Я знаю, что сейчас в моде женщины, на которых мяса меньше, чем на зубочистке. Но человек, который много где побывал и много чего повидал, учится ценить… э… зрелость. — Он вздохнул. — Хотя, конечно, Талия — это тоже приятно. Э… и Грудь. — Монеты опять зазвенели. — Так, может, мы с вами удалимся в какой-нибудь уютный будувар, мадаррм, и поболтаем за стаканчиком чего-нибудь покрепче?

Мадам Дави перевела взгляд на новобранцев, вновь взглянула в сторону прихожей, потом с тонкой оценивающей улыбкой на губах осмотрела Джекрама, склонив голову набок.

— Н-ну хорошо… — наконец произнесла она. — Да вы красавчик, сержант Смит. Давайте-ка облегчим ваши… карманы.

Она удалилась под ручку с сержантом, который лукаво подмигнул Полли и Маникль.

— Вот и договорились, парни, — усмехнулся он. — Главное, не слишком увлекайтесь. Когда пора будет уходить, я свистну, и вы поживей заканчивайте, поняли? Чтоб я вас не ждал. Долг зовет, и все такое. И помните про славные традиции «Тудой-сюдой!».

Хихикая и спотыкаясь, он вышел из комнаты вместе с хозяйкой.

Маникль поспешно подобралась поближе к Полли и шепнула:

— С ним все в порядке, Оззи?

— Наверное, просто немного перепил, — громко ответила та.

Все четыре женщины встали.

— Но он… — Маникль получила тычок под ребра, прежде чем успела продолжить. Одна из женщин аккуратно отложила вязанье, взяла Полли за руку, одарила тщательно заученной улыбкой и сказала:

— Какой хорошенький мальчик… как тебя зовут? Я — Грация.

— Оливер, — ответила Полли.

Интересно, а каковы славные традиции «Тудой-сюдой»?

— А ты видел когда-нибудь женщину без одежды, Оливер?

Остальные захихикали.

Полли наморщила лоб, как будто вопрос на мгновение застал ее врасплох.

— Да, — ответила она. — Конечно.

— О-о, девочки, похоже, у нас тут настоящий дон Жева-ан, — сказала Грация, чуть отступая. — Придется послать за подкреплением! Не хочешь уединиться со мной и с Талией в уютном уголке? А Вера и Фантазия составят компанию твоему приятелю. У Фантазии большой опыт с молодыми людьми. Правда?

Сержант Джекрам немного ошибся. Трем девушкам действительно недоставало как минимум нескольких плотных обедов, зато когда Фантазия покинула большое кресло, стало ясно, что оно, в общем, не такое уж и большое… по сравнению с ней. У нее было слишком маленькое для такого грузного тела личико с поросячьими глазками и сердитым взглядом, а на предплечье красовалась татуировка в виде черепа.

— Молоденький, — сказала Грация. — Переживет. Ну, пошли, дон Жева-ан…

Полли испытала странное облегчение. Ее не растрогали эти девушки. Да, такая профессия переломит кого угодно, но в Мунце она знала нескольких женщин легкого поведения, и в них ощущался внутренний стержень, которого и в помине не было здесь.

— Почему вы здесь работаете? — спросила она, когда они вошли в маленькую комнатку с парусиновыми стенами. Большую ее часть занимала шаткая кровать.

— По-моему, ты слишком молод, чтобы задавать такие вопросы, — заметила Грация.

— Какие?

— Не разыгрывай святошу, — сказала Грация. — «Что такая девушка, как ты, делает в этом месте?», ну и так далее. Тебе нас жалко, да? По крайней мере, если мы нарвемся на грубияна, снаружи сидит Гарри, а когда он закончит, мы пожалуемся полковнику, и нахал отправится на губу.

— Да, — подтвердила Талия. — Ей-богу, в пределах двадцати пяти миль наш бардак — самое безопасное место. Старуха Дави не такая уж злюка. Мы откладываем денежки, нас кормят и не бьют — в общем, наша хозяйка лучше, чем иной муж. Ну и потом, нельзя же в такое время быть одной.