Пехотная баллада

– Все про вас знают, лейтенант. Вы ведь – Чудовищный взвод. Не обижайтесь. Говорят, с вами тролль, вампир, Игорь и вервольф. Говорят, вы… – он хихикнул, – …вы победили князя Генриха и его охрану, сняли с них сапоги и заставили пробежаться по лесу в чем мать родила!

В кустах неподалеку запел соловей. И некоторое время никто ему не мешал. Потом Блуз сказал:

– Э… вы ошибаетесь. Этого человека звали капитан Горенц…

– Ну да, конечно, он не собирался говорить, кто он на самом деле такой, пока вы стояли, направив на него мечи, – заметил Тауэринг. – Я слышал от одного приятеля, что ваш солдат пнул его по интересному месту. Но рисунка я пока не видел.

– Кто-то нарисовал, как его пнули? – пискнула Полли, внезапно ощутив ужас.

– Нет-нет. Но повсюду уже разослали изображение князя в цепях. Говорят, через клик-башни рисунок отправили даже в Анк-Морпорк.

– Князь… сердится? – робко спросила Полли, проклиная Отто Шрика и его рисунки.

– Как бы выразиться… – саркастически ответил Тауэринг. – Сердится? Нет, я бы не сказал, что он сердится. Он в ярости. Ну, или в бешенстве. О да, «в бешенстве» – это подходящее описание. Вас теперь многие ищут, парни. Вы отлично постарались.

Даже Блуз заметил, что Полли не по себе.

– Э… Перкс, – сказал он. – Это ведь не ты…

Одна-единственная мысль – «обогияпнулакнязяпоинтересномуместу» – кругами носилась в голове Полли, как хомяк в беговом колесе. А потом вдруг все остановилось.

– Да, сэр, – быстро ответила она. – Он пытался изнасиловать молодую женщину, сэр. Если помните.

Блуз перестал хмуриться и по-детски улыбнулся.

– Ах, да. Действительно. Он некоторым образом настаивал, если не ошибаюсь?

– И отнюдь не наливку на ягодках, сэр, – немедленно отозвалась Полли.

Тауэринг взглянул на Гум, мрачно сжимавшую арбалет, который пугал ее саму, и на Игорину, которая явно предпочла бы держать хирургический нож вместо сабли. Судя по виду, ей было дурно. Полли заметила, что сержант улыбнулся…

– Вот так, Тауэринг, – сказал лейтенант, поворачиваясь к пленнику. – Конечно, всякий знает, что на войне случаются жестокости, но отнюдь не такого поведения мы ожидаем от особы королевской крови[5]. Если нас преследуют из-за того, что храбрый молодой солдат не позволил событиям принять еще более отталкивающий оборот, значит, так тому и быть.

– Честное слово, я впечатлен, – сказал Тауэринг. – Да он настоящий странствующий рыцарь. Это делает вам честь, лейтенант. Можно мне, наконец, чаю?

Впалая грудь Блуза зримо выпятилась, когда он услышал комплимент.

– Да, Перкс, принеси чаю, если тебе не трудно.

Оставить вас троих наедине с этим типом, который, несомненно, намерен смыться?..

– Пусть лучше Гум пойдет и… – начала она.

– На пару слов, рядовой, – огрызнулся Блуз и притянул ее к себе. Полли не сводила глаз с сержанта Тауэринга. Он, конечно, был связан по рукам и ногам, но она не рискнула бы доверять человеку, который так скалится, даже будь он прибит к потолку.

– Перкс, ты оказал нам огромную услугу, но я не потерплю, чтобы мои приказы постоянно оспаривались, – сказал Блуз. – Ты, в конце концов, мой денщик. Нас, конечно, вывезла кривая, но я требую повиновения. Пожалуйста.

Чувство было такое, словно на тебя напала бешеная золотая рыбка, но Полли вынужденно признала, что лейтенант прав.

– Простите, сэр, – сказала она, пятясь как можно дальше, чтобы, по возможности, не пропустить развязку. А потом развернулась и побежала.

Джекрам сидел у огня, положив на огромные колени лук Тауэринга, и резал большим складным ножом нечто похожее на кровяную колбасу. Он что-то жевал.

– Где остальные, сэр? – спросила Полли, хватая кружку.

– Я их отправил в разведку вокруг лагеря, Перкс. Осторожность не бывает лишней. Особенно если у этого парня поблизости дружки.

…очень разумно. Иными словами, половина отряда отослана подальше…

– Сержант, помните того капитана в Плотце? Это был…

– У меня хороший слух, Перкс. Ты его пнул прямо по «королевским привилегиям», если не ошибаюсь. Ха! Тем интереснее, правда?

– Будет хуже, сержант, я просто чую, – сказала Полли, снимая с огня котелок. Она долила чайник, расплескав половину.

– Ты жуешь, Перкс? – спросил Джекрам.

– Что? – рассеянно переспросила Полли.

Сержант показал ей кусочек чего-то черного и липкого.

– Табак. Ты жуешь табак? По-моему, «Черное сердце» лучше «Веселого моряка», потому как он со вкусом рома, хотя говорят…

– Сержант, Тауэринг хочет удрать! Сержант! Я точно знаю. Лейтенант там не главный. Этот тип им вертит как хочет. Он очень дружелюбный и все такое, но я по глазам вижу, сержант!

– Не сомневаюсь, лейтенант Блуз знает, что делает, Перкс, – сдержанно ответил Джекрам. – Ты ведь не хочешь сказать, что связанный пленник способен справиться с вами четверыми?

– Елочки! – сказала Полли.

– По-моему, сосны, – заметил Джекрам, оглядываясь. Полли насыпала сахару в самый скверный чай, когда-либо приготовленный денщиком, и побежала обратно на поляну.

Как ни странно, пленный все еще сидел у дерева, по-прежнему связанный по рукам и ногам. Сырцееды удрученно наблюдали за ним. Полли расслабилась – но не слишком.