Читаем Пекинский узел полностью

Губернатор Восточной Сибири граф Николай Николаевич Муравьёв стал именоваться Амурским.

Капитан Баллюзен возглавил военную миссию по передаче китайцам русского оружия. Ему активно помогал Попов, писавший в одном из частных писем Игнатьеву, что после его отъезда на многих пекинских домах долгое время висели большие листы со стихами безымянного китайского поэта:

Беззаконные «варвары» вторглись в наш край,Но в столицу ты их не пустил.Будем имя твоё, Игэначефу,Почитать мы и славить вовек.

Драгоман Татаринов завершил свой многолетний труд и дал ему более чем скромное название: "Краткий обзор сношений России с Китаем с 1644 по 1863 гг.".

Секретарь Вульф вышел в отставку.

Прапорщик Шимкович продолжал служить и собирал книги по истории войн.

Казаки, добравшись до Иркутска, купили вскладчину вина, хватили по стакану и душевно распрощались — направились в полки по месту службы.

Командир дальневосточной эскадры адмирал Лихачёв подготовил проект приобретения острова Цусимы, но ему не дали хода.

Лорд Эльджин получил почётный титул графа Печелийского.

Жан Баптист-Луи, барон Гро пользовался славой выдающегося дипломата до последних дней своей жизни.

Генерал Кузен де Монтобан был возведён в графское достоинство, и не было случая, чтобы он забыл добавить к своей звучной фамилии новый титул: граф Балицяо. Не зря он разгромил маньчжурскую конницу под Чанцзяванем.

Император Сянь Фэн умер тридцати трёх лет от роду 21 августа 1861 года "от истощения". Его младший брат принц И Цин, возглавил Верховный Совет Китая.

Министр налогов Су Шунь был казнён: его обезглавили. Чтобы он подставил шею, знакомый палач перебил ему ноги.

Цы Си захватила власть и объявила себя императрицей.

Судьбы других героев проследить не удалось.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза