Пекло

Делать нечего – пришлось достать из «разгрузки» еще две компактные мины. Выставив на их таймерах двухминутную задержку, я выждал момент, когда по щиту перестали ударять резиновые пули (враги все еще постреливали ими, но теперь это была лишь психическая атака), размахнулся и швырнул мины так далеко, как только смог. Швырнул не в стороны, а строго вперед – туда, откуда спецназ нас не станет атаковать. Но мне и не требовалось, чтобы кто-то погиб. По моим прикидкам, мины рванут, когда штурмовые группы приблизятся к модулю с флангов – то есть на достаточном расстоянии от них. Шлемы и бронежилеты защитят солдат от осколков и разлетевшихся при взрывах камней, хотя без легкораненых вряд ли обойдется. Но это были допустимые потери, которые мог понести Топорчук, расплачиваясь за то, что он мешает нам спасать от гибели целый город.

Взрывы и раздавшиеся вслед за ними крики дали понять, что затея с минами выгорела. Теперь оставшиеся на ногах враги обозлятся по-настоящему, и, если дело дойдет до нашего ареста, Топорчук не откажет себе в удовольствии поквитаться. Меня, командира и старшего по званию, возможно, не тронут, но моим людям намнут бока так, что мало не покажется.

– Пора убираться из шлюза, – бросил мне Кальтер. – Прямо сейчас. Или ты ждешь, когда тебе в рожу прилетит струя газа?

– Ты прав – отходим, – согласился я. И, похлопав Крупье по плечу, велел ему отступать следом за нами.

Оказавшись в самом модуле, мы засели у внутреннего отверстия шлюза, готовясь изрешетить пулями первого, кто сунется в него снаружи. Швырять отсюда мины и гранаты было уже нельзя – мешала баррикада. Но даже если они перелетят через нее, то упадут рядом со входом. После чего взрывная волна сметет заслон и, пронесшись по тесной утробе «бочки», контузит нас. Разве только я воспользуюсь светошумовой гранатой, но к таким-то сюрпризам спецназовцы готовы, и вряд ли мы застанем их этим врасплох.

Маячить перед дверью они не стали, но им это и не требовалось. Сунув во входной проем лишь стволы ружей, они взялись накачивать «Фантом» газом. Да так усердно, что сразу становилось ясно – таких боеприпасов у них в избытке.

Баррикада пала спустя еще три минуты. Она была разрушена легкими верхолазными якорями-кошками, выпущенными из пневматических метательных устройств. Кошки зацепились за верхушку перегородки, после чего спецназовцы дернули за привязанные к ним тросы и повалили избитый резиновыми пулями металлический щит.

Преграда, что защищала наше убежище от всяческой летучей дряни, пала. И теперь оно было открыто для газовых и светошумовых гранат, без которых здесь точно не обойдется.

– Закрыть глаза и уши! – проорал я, едва мы остались без баррикады. Вроде бы все поняли, что я имею в виду, даже Шира. Вряд ли ей доводилось бывать в таких переделках, но она живо сообразила, что сейчас лучше не задавать вопросов, а беспрекословно выполнять мои приказы. Поэтому уселась на корточки и, зажмурившись, заткнула уши ладонями.

Кальтер не хуже меня знал, что вот-вот произойдет. Крикнув дочери, чтобы она бросала все и слушалась меня, он снова повернулся ко мне и заявил:

– К черту твою «сигналку»! Время вышло! Давай, стучи пакалями, а там будь что будет!..

– Да пропади ты пропадом! – Я отлично знал, чем мы рискуем, начав действовать раньше положенного срока. Но в этот критический момент риск оставаться здесь был равен риску отправиться в неизвестность, поскольку еще немного, и я вообще не смогу воспользоваться пакалями. И тогда будет не важно, подадут Бледный с Гробиком сигнал или нет, ведь откликнуться на него мы уже не сможем.

Я схватил красный и черный артефакты как раз тогда, когда в шлюзовой проем влетели три цилиндрических предмета, за каждым из которых вился дымовой шлейф. Мы с Кальтером оставались единственными, кто еще не зажмурился и не заткнул уши, но сейчас моментально присоединились к остальным. А в следующий миг случилось то, чего мы опасались. Полыхнула вспышка, и внутри модуля стало настолько ярко, что любой, кто захотел бы на это взглянуть, тут же заполучил бы временную слепоту. А если бы вдобавок убрал ладони с ушей, то и оглох бы. Грохот при взрыве шоковых гранат и на открытом пространстве мог причинить легкую контузию. А внутри железной «бочки» их оглушающий эффект только возрастал.

Вспышки сверкнули одна за другой, после чего взрывы тоже слились практически в один грохот. Не будь мы к этому готовы, тут наша война с Топорчуком и завершилась бы безоговорочной победой последнего. Прикрывшись штурмовым щитом, из-за которого торчали стволы ружей, ударная группа спецназовцев ворвалась в «Фантом», едва отгремели и отсверкали гранаты. Сиди кто-нибудь из нас прямо напротив шлюза, он схлопотал бы резиновую пулю еще до того, как открыл глаза. Но таковых среди нас не оказалось. Мы расселись вдоль стены, и чтобы открыть по нам огонь, врагам требовалось сначала завернуть за угол.