Пекло 2

Она зацепилась за ветку дерева и, подтянувшись, стала лезть дальше. Ей было даже все равно, что на ней было светлое новое платье и кружева на подоле тут же затрещали, цепляясь за мелкие ветки.

− Ты куда полезла, негодная девчонка! Платье же испортишь! Руки обдерешь! Как ты завтра в школу пойдешь? Зайна, слазь немедленно!

− Нет! Смотри как я могу!

Зацепившись за ветку, она высунула кучерявую голову из листвы и показала язык. Камера, приблизившись, сняла ее крупным планом. На носу у нее было пару веснушек. Глаза были синими, а нос напоминал вспухший плод. Даже уши у нее торчали в разные стороны, но очаровательная улыбка исправляла всю неидеальность ее внешности, делая милейшим ангелом, и даже выпавший передний зуб ее не портил, а лишь делал совсем озорной.

− Ты снимаешь? – спросила она.

− Да, маленькая, я все снимаю, − говорил ей мужчина.

Девочка снова пряталась в листве, и только рыжие кудри и платье мелькали среди веток, пока она пробиралась на вершину.

− Зайна, если ты сейчас же не слезешь, я отберу у тебя игровую панель! – ругалась женщина. – Спускайся!

− Оставь ребенка в покое. Она это не один раз делала, а ее в школе дразнят врушкой, − говорил мужчина.

− Дурочка она маленькая, − шипела женщина за кадром, − а ты взрослый. Ты останавливать ее должен, а не…

− Мама! Папа! А я здесь!

Девочка с криком подпрыгнула на ветке, держась рукой за самую верхушку.

− Мама! Ты меня видишь?!

Она махала весело рукой и забиралась еще выше, выныривая из кроны почти по пояс. Верхушка чуть наклонилась в сторону, но девочку это не пугало, она махала одной рукой, будто забралась на самую высокую гору.

− Вижу я тебя! Вижу, держись нормально! – кричала ей женщина, охая.

− Я не вру-у-у-ушка! − крикнула девочка.

− Боже, хорошо, что дерево невысокое, − стонала женщина.

Мужчина только посмеивался.

− Я все снял, спускайся! – сказал он.

− А я еще вот так могу!

Девочка помахала двумя руками и радостно закричала. Женщина застонала от ужаса, а птица с крыши соседнего дома испуганно взметнулась. Ее никто не видел, пока она не полетела − и не прочь, а с перепугу прямо на девочку.

− Зайна!

Крылья хлопнули над детской головой, малышка вскрикнула, попыталась схватиться за вершину, оступилась и полетела вниз.

− За-а-айна! – что было сил кричала женщина, а детский крик обрывался быстрее, чем девочка падала в траву.

Мужчина не кричал, он даже не шевелился, видя, как изогнуто маленькое тельце и падает на бок голова, а женщина ее схватила и что-то невнятно закричала, прижимая дочь к груди.

− Хватит снимать, придурок! Вызывай врачей! Вызывай…

Ее голос срывался в рыдание, потому что девочка была мертва.

Видео обрывалось, но Зена только улыбалась. Ей нравилось, что ее маленькое бесстрашное существование продолжалось.

− Скоро, отец, твоя мечта исполнится. У меня будет полноценное тело, − говорила она, словно кто-то мог ее слышать.

На экране вместо видео появлялось фото и личные данные лейтенанта Карин Маер. Ее волосы были собраны в хвост, на фото она не улыбалась, но данные ее дела говорили, что она здорова, и что самое главное, ожидаемый срок жизни у этой девицы был сто тридцать – сто сорок лет − идеальный, по мнению Зены. За столетие она уж придумает, как сделать тело вечным, раз за два смогла создать себе целую империю.

− Я буду настоящей, так чтобы даже мама меня приняла, − бормотала Зена сама себе, перенимая привычку отца, а потом открывала тумбу под мигающей коробкой и доставала свое первое тело.

Его создал еще отец. На человеческое оно совсем не походило. Восемь длинных, но сильных ног держали маленькое тело, состоящее из одной мерцающей камеры. Когда-то только так воскресшая Зайна могла познавать мир, теперь она собиралась воспользоваться дополнительным глазом, чтобы найти наглецов, прячущих ее будущее тело.

− Вы отдадите ее или умрете, − говорила Зена, поднимаясь наверх и выпуская механическое создание.

Она давно его дополнила. Теперь дополнительный глаз мог не только бегать, но и летать. Он выпускал пропеллер и, поджав свои лапки, взлетал как вертолет, позволяя Зене видеть все вокруг.

Она могла бы просто застыть на месте и получать всю информацию, но она спускалась вниз и смотрела за картинкой на большом экране, устроившись в отцовском кресле. Здесь, в этом доме, как бы стар он ни был, ей хотелось подражать мужчине, которого она помнила.

Когда климат только изменился, она лежала у него на коленях, вращая в разные стороны своим единственным глазом, а он щелкал новости и говорил с ней, а еще гладил, рассказывая, какие мягкие кудрявые волосы у нее были.

Тогда она совсем не чувствовала прикосновений, а теперь, сидя в кресле, укладывала руку на колено и гладила ее, помня, что отец называл это лаской. Зачем она нужна, Зена не знала, но ей всегда ее хотелось.

Пока на мониторе мелькали лишь пески, можно было гладить руку и думать, как бы Дориан объяснил ей, что такое ласка и зачем она нужна. Ей было интересно, что он может сказать, но, когда третий глаз заметил человека, она отложила эту идею, обрабатывая совсем другую задачу.