Пекло 3

– Да мы его расхуярим нахер! – гордо заявил Кирк. – Где моя пила?

– Не советую, – строго сказал Берг. – Она отключила стандартную систему защиты базы, но это не значит, что система не включится, как только вы отключите саму Зену.

– Блять, и что тогда? – спросил испуганно Кирк. Ему-то всегда казалось, что они ищут процессоид, чтобы взорвать его к чертовой матери, и дело с концом.

– Взламывать надо или как там правильно? – уточнил Шеф у Мартина.

– Да, взламывать, – согласился тот, – и я умею это делать.

– Надеюсь, это так же просто, как вскрывать консервы, – хохотнул Кирк.

– Не совсем, – уклончиво сказал Мартин и криво улыбнулся, не вдаваясь в подробности. Ему даже думать было страшно о вмешательстве в работу искусственного интеллекта такого уровня, но выбора у него, в сущности, не было, да и ковыряться тут в процесоиде для него явно намного лучше, чем лететь на остров воевать. Именно поэтому Мартин взял еще один фонарь и поспешил к дереву на раскопки.

Глава 40

Лотар вытер рукой пот со лба и остановился, закрывая лицо руками. В голове у него остались только маты. Он и сам уже не понимал, как держался так долго без бранных слов и куда теперь делись все нормальные. О том, что при этом надо как-то взять себя в руки, у него даже думать не получалось. Хотелось просто выть, а лучше орать во всю глотку. Только было как-то стыдно. Вдруг еще услышат, вопросы начнут задавать…

– Да блять, – простонал он, убирая руку от лица.

Бластер все еще мерцал, но в полной темноте тусклый индикатор своим миганием выводил из себя. Наивностью Лотар не страдал, знал, что в пустыне опасно, а при нем кроме бластера и оружия нет, но все равно отключил его активность, чтобы не начать орать маты на всю Хайбу.

– Самое важное на данном этапе, – говорил ему психоаналитик во время особой подготовки, – не оставить непроработанных старых травм. Они ваше слабое место и могут стать причиной внезапного срыва в стрессовой ситуации. Понимаете, о чем я говорю?

– Ну да, – рассеянно ответил Лотар, – только не думаю, что мне есть что прорабатывать.

– У всех есть. Если вы думаете, что нет, вам так просто кажется. Быть может, есть какая-то тема, о которой вы никогда ни с кем бы не заговорили?

Лотар довольно хмыкнул, глядя на психоаналитика спокойно, и даже чуточку гордо заявил:

– Я сын того самого майканского префекта. Его убили, когда мне было десять, и я видел своего отца с дыркой от ножниц в глазнице, вы правда думаете, что я после этого могу иметь еще какие-то проблемы? Но именно это меня уже не волнует. Я сменил фамилию, избавился от него и все. Я не виновен в его преступлениях. Я знаю, что он был уродом, но все это не имеет отношения к моей нынешней жизни.

– Уверены? – спросил психоаналитик.

У Лотара внутри что-то дрогнуло. Он это ощутил почти физически. Что-то оборвалось, рухнуло куда-то в бесконечность, и по телу тут же разлился холод. Перед глазами, как в тот день, был Оливер Финрер, которого выводили из дома. Скованные руки. Пустой отрешенный взгляд из-под полуопущенных век. Какие-то люди вокруг.

Собственный крик в ушах и слезы – не от осознания, что его отца убили, не от ужаса от чужих людей и кровавых следов, а потому, что на его зов единственный друг не обернулся даже.

– Он использовал тебя, чтобы подготовить убийство, понимаешь? – говорил ему потом следователь. – Мы изучили записи с камер дома. Что он говорил, когда вы ходили по всему дому? Зачем была нужна карта?

– Это была моя идея. Я просил его научить меня составлять карты, – врал Лотар, потому что чувствовал, что должен соврать. Ему казалось, что так он выгородит Оливера, защитит, хоть и не понимал от чего, а еще он не хотел верить в предательство, просто не хотел и мотал головой, повторяя следователю одно и то же, пока допрос не превращался в истерику с криками и слезами.

– Дальнейшие вопросы причинят ему вред, – говорил врач, который постоянно давал какие-то успокоительные таблетки.

– Что теперь будет? – спрашивал Лотар у всех, кому только мог задать этот вопрос, но все молчали, глаза опускали или отворачивались.

Никто не отвечал.

Никогда.

– Вы что-то вспомнили? – спросил психотерапевт.

– Нет, – соврал Лотар, убеждая себя, что с Оливером Финрером он не встретится никогда.

«Там не живут так долго. Все говорят, что там так долго не живут», – повторял он себе и при этом понимал, что нет ничего гаже этой мысли.

– Там так долго не живут, – повторил он эту мысль тихим шепотом в ночной пустыне и пошел дальше к скалам – опустошенный и измотанный.

– Если все же что-то пойдет не так, постарайтесь поставить себе установку. Например, дойду до ближайшей стены и перестану думать, чувствовать, переживать. Это не всегда работает и в нормальной ситуации опасно для психики, но, если ваша жизнь зависит от вашего сознания, ставьте такие блоки, давайте себе установки, можете даже приказывать, но потом сразу ко мне, ясно?

– Да, че тут не ясного-то? – отмахивался Лотар, а теперь шагал к скале с уверенностью, что если дойдет – забудет все, что знает, забудет, кто такой Шеф, и закончит начатое.