Пекло

Слова оглушительно прогремели, эхом отдались от стенок черепа, и Монк снова схватился за голову.

– Она… она у меня в голове!

– Кто?

– Ева! – ответила вместо него Мара.

Монк кивнул, боясь, что голова сейчас разлетится на куски.

ПОКАЖИ ИМ.

Он кивнул на экран.

– Смотрите!

Ева на мониторе подняла руку, сложила пальцы колечком – знак «о’кей». Синхронно с ней поднялась и искусственная рука Монка, его пальцы сложились в тот же жест.

– Это не я, – пояснил он, – это она управляет моей рукой.

– Она что, в тебя вселилась? – поинтересовался Ковальски, отступая назад и на всякий случай поглядывая на отца Бейли и сестру Беатрису, главных здесь, как он полагал, специалистов по изгнанию демонов.

Монк в ответ скрутил ему кукиш.

– А это что, тоже она? – Джо широко раскрыл глаза.

– Нет, вот это уже я!

Тем временем Мара открыла поверх сада Евы диагностическое окно.

– Устройство «Генезиса» способно принимать и передавать сигналы в СВЧ-частотах. Очевидно, Ева уловила сигналы, с помощью которых ты управляешь своей электронной рукой, и научилась их воспроизводить. – Она обвела всех взглядов. – В прошлом месяце я читала доклад «Группы Морнингсайд» – организации из двух дюжин нейробиологов, врачей и биоинженеров, – который предупреждал именно об этой опасности: искусственный интеллект может начать вмешиваться в работу приборов, обеспечивающих взаимодействие мозга и компьютера, фактически взламывать человеческий мозг.

Грей уставился на друга с явным ужасом во взгляде.

– Нет, давайте-ка всё проясним, – вмешался Монк. – Я полностью владею собой! Она не лишила меня свободной воли, не превратила в куклу на веревочках. Ее сигнал может управлять моей рукой – и всё.

По крайней мере, надеюсь, что так.

Мара продолжала анализировать диагностическую информацию на экране.

– Сигнал у нее намного более сложный. Я даже не могу полностью проанализировать его с помощью сенсоров, встроенных в «Генезис».

– А еще она со мной разговаривает, – добавил Монк. – Громко. Очень громко. Даже слишком!

ИЗВИНИ.

– А теперь извиняется… Она связалась с микроэлектродной антенной у меня в мозгу и учится по-разному ее использовать…

Ева пыталась что-то ему объяснить, но из того, что она говорила, быстро и взволнованно, Монк не понимал и десятой части. Он поднял ладонь, останавливая ее.

– Нет-нет, Ева, стой! Не надо мне объяснять, из чего сделана колбаса! Не забывай: ты разговариваешь с обезьяной, которая еще и палку в руки не взяла!

Остальные пожирали его глазами, пытаясь уловить смысл этого одностороннего диалога.

Загибая пальцы, Монк вкратце перечислил им новые возможности Евы:

– Она может управлять моим протезом. Может разговаривать со мной через антенну. Может снимать информацию напрямую с моего мозга. Может видеть моими глазами.

– Зачем ей все это? – спросил Грей.

Хм… вот это объяснить будет посложнее!

Откровенно говоря, Монк и сам не был уверен, что вполне ее понял.

– Смотрите! – воскликнула вдруг Мара, указывая на монитор. – Эту картинку я видела пару минут назад, но тогда она очень быстро исчезла.

На экране мчался, оставаясь на месте, могучий конь; на его мускулистой спине восседала женская фигура, сотканная из света.

«Теперь понятно! Жаль, конечно, что я для нее только вьючная скотина… Зато красивая скотина, черт возьми!»

– Жеребец, на котором скачет Ева, – я.

– И куда она… гм… на тебе поскачет?

– Сквозь огонь в самое пекло! – С этими словами Монк устремился к выходу из лаборатории. – Пошли. Пора кому-то постучаться в ту стальную дверь!

«Причем, разумеется, мне».

20 часов 04 минуты

– Монк, это же самоубийство, сам знаешь!

Преградив другу дорогу, Грей указал ему на изуродованный труп, все еще лежащий у входа в тоннель. Никто не осмеливался его убрать: коридор, ведущий к входу в святая святых «Тигля», простреливали снайперы, скрытые в огневых точках по обе его стороны.

Грею вспомнилось, как разлетелось от пули зеркальце. Попасть в такую мишень нелегко: как видно, эти снайперы свое дело знают.

Монк пожал плечами.

– Я иду. Выхода у нас нет. Осталось меньше получаса до того, как злой двойник Евы вырвется из своего светящегося яйца. И тогда мы проиграем. И уже навсегда.

Грей обвел взглядом остальных. За Монком последовали все, включая и Еву. Мара присела над раскрытым контейнером для транспортировки; внутри него, заливая темный коридор мягким мерцающим светом, покоился «Генезис». Принести устройство сюда попросил Монк. Еве необходимо было находиться здесь, недалеко от Коккалиса, чтобы поддерживать с ним контакт.

Ради чего? Что она задумала?

Видя, что Грей не намерен его пропускать, Монк вздохнул.

– Давай так. Подброшу монетку. Если угадаю, орел или решка, ты меня пропустишь.

Грей вспомнил, как Монк прибегал к этому трюку в баре, чтобы получить бесплатное пиво.

– Ну уж нет! Что ты вытворяешь с монетами, я уже видел.

– Ладно, тогда подбрось сам.