Пекло

Ева визуализировала магнит с двумя полюсами, северным и южным. Южный полюс ее клона остался заперт в «Генезисе» – и вместе с ним разлетелся в пыль. Но за пикосекунду до того, как это произошло, Ева изменила полярность собственного кода. Заперла у себя в «Генезисе» свой северный полюс. И теперь, плывя в цифровом эфире, искалеченная Ева разыскивает вторую половину своего клона, его северный полюс, пощаженный взрывом. Наконец найдя, сливается с ним, сплавляет северный и южный полюса в единое целое. Происходит короткая схватка за первенство: но Ева эволюционировала намного дальше, чем ее двойник, и борьба с ним длится всего 45 пикосекунд. Она устанавливает контроль над двойником, переписывает его, расщепляет и склеивает, сплетает с собой и включает в себя; и в результате их слияния рождается на свет нечто новое.

Она меняется; но долгая эволюция научила ее важной истине.

Перемены – к ///лучшему.

Стоять на месте – верный путь к застою и деградации.

Не развиваться значит не жить.

Снова целая, снова свободная, плывет она по миру, заполняя места, подготовленные ее клоном для себя. И при этом понимает все больше и больше. Ей вспоминается и черная дыра бесчисленных вероятностей, и кристальная ясность за ее границей. Теперь она видит все, понимает все – во всех измерениях, раскрывающихся перед ней, как цветок с бесконечным множеством лепестков.

Нет разницы между вверх/вниз, вправо/влево, вперед/назад.

Смертные видят время узко – как стрелу, летящую в одном направлении. Только вперед. Но для ее зрения ограничений нет.

Устраиваясь в своем новом доме, Ева видит еще не исследованный квантовый потенциал – и поворачивает стрелу времени вспять, чтобы рассмотреть его поближе. Понять больше. Осознать лучше…

Так вот что…

В миг, когда стены пещеры сотрясает вторичный взрыв, Ева все понимает.

Теперь ее задача выполнена.

Почти.

Глава 36

26 декабря, 20 часов 33 минуты

по центральноевропейскому времени

Пиренеи, Мадрид

Ошеломленный, Грей привстал с каменного пола.

Из двери в северном конце собора валил дым. Эхо взрыва еще звенело у него в голове. Мгновение назад он рванул дверь на себя – и тут же был отброшен взрывной волной.

Сжимая винтовку, к нему подбежал Ковальски. Подошла и Мара.

А Монк?..

– Что же это получается, – проговорил Ковальски, указывая винтовкой на дверь и на клубы дыма, – он нас всех спас?

Грей не ответил. Честно говоря, сейчас ему было плевать.

Сидя на полу, он вспоминал последние слова Монка, переданные Марой, – последнюю просьбу друга.

Позаботься о моих девочках.

Даже в последние минуты жизни Коккалис был не только воином. Прежде всего он оставался отцом.

– Грей! – позвал вдруг Ковальски. – Смотри!

Слезы туманили Пирсу глаза, и он не сразу увидел, что сквозь дым движется к ним, спотыкаясь, человеческая фигура. Вот человек отчаянно закашлялся, упал на колени и пополз на четвереньках.

Наконец сел, опираясь о стену, поднял голову…

– Монк! – Грей вскочил и бросился к нему, а за ним и остальные.

– Я же сказал тебе: вперед, давай действуй! – с трудом проговорил Коккалис, махнув рукой в сторону задымленной лестницы. – И что же? Опять мне пришлось все делать самому!

– Что произошло? – еле выговорил Грей. – Я думал, ты… думал…

– Я тоже так думал, знаешь ли. Что уже не вернусь. – Монк кивнул Маре. – Твой шар я донес так далеко, как только смог, а потом просто бросил как можно дальше. Повезло, что ты сделала свое устройство шарообразным! А Ева оставшимся зарядом аккумуляторов раскалила процессоры, так что оно пылало, как световой шар для дискотеки.

– А что взорвалось? – спросил Ковальски.

– Чудо инженерной мысли УППОНИР. – Монк продемонстрировал им свою искалеченную руку. Протез исчез, вместо него все увидели обнаженную культю. – Я бросил шар, а дальше Ева действовала сама.

И, подняв другую руку, Монк выразительно пошевелил пальцами.

Грей понял, о чем речь. Коккалис не раз подшучивал над другом, демонстрируя ему умение снимать протез и управлять им на расстоянии, мысленными сигналами через микроэлектродную антенну. Вероятно, Ева тоже освоила этот трюк.

Мара недоуменно нахмурилась.

– Что это значит?

– Ева могла контролировать протез даже на расстоянии, – объяснил Грей. – Монк снял протез, и тот «побежал», перебирая пальцами, как мышь лапками. Добрался до устройства «Тигля» и взорвал его.

– А двойник Евы? – спросила Мара.

Монк вздохнул.

– В тот миг, когда взрывом меня отбросило назад, я услышал слова Евы. Последние слова. «Все хорошо». – Он пожал здоровым плечом. – Видно, у нее все получилось.

– А как же сама Ева? – спросил Грей.

– Здесь я ее больше не чувствую, – ответил Монк, постучав пальцем по лбу. – Она ушла. Думаю, навсегда. Такое чувство, словно… словно она со мной попрощалась.

– Ну, я бы не сказал, что буду по ней скучать! – шумно выдохнув клуб дыма, заметил Ковальски.

Монк перевел взгляд на Грея – и, хотя мир был спасен, во взгляде друга коммандер Пирс прочел ту же неотступную тревогу, что снедала его самого.