Пекло

Пилот выровнял самолет, а затем резко повел его вниз. От быстрого спуска у Монка засосало под ложечкой.

Почти на месте.

Уже в небе над Португалией пилот получил указание сесть на португальской военно-воздушной базе Синтра, в двадцати милях от центра Лиссабона. Должно быть, не часто там запрашивали срочную посадку истребители ВВС США!

Учитывая его прежнее нетерпение и тревогу, Монк, казалось бы, должен был негодовать на задержку. Однако сейчас ему хотелось, чтобы пилот сделал в небе еще несколько кругов. Требовалось время, чтобы свыкнуться с полученной десять минут назад ужасной вестью.

«У нас ничего не вышло. Кэт больше нет».

«Смерть мозга» – страшные слова, совершенно не подходящие к его жене. Как, ради всего святого, этот блестящий ум, сильный и стремительный, может умереть?!

Шлем не давал Монку вытереть слезы – но он этого и не желал. Кэт заслужила, чтобы ее оплакали. Он откинулся назад и закрыл глаза; мощное тело сотрясали едва сдерживаемые рыдания.

Кэт…

Вдруг моторы взвыли, и самолет резко, почти вертикально пошел вверх. Монка прижало к сиденью, словно на груди распластался медведь: он не мог даже вздохнуть. Сила притяжения расплющила его, сдавила мышцы и кости, в глазах потемнело.

Затем самолет так же резко выровнялся, и Монка швырнуло вперед. Ремни безопасности больно врезались в грудь и в живот.

Какого черта? Что происходит?

– Прошу прощения, – раздался во встроенном микрофоне голос пилота. – Получены новые указания из Вашингтона. Мы летим в Париж.

В Париж?

– И вам новый звонок, – добавил пилот. – Переключаю.

Очевидно, думал Монк, звонит Пейнтер, чтобы объяснить перемену в их планах. Оставалось лишь надеяться, что это как-то связано с женщиной, дергающей их за ниточки, словно марионеток, – что Пейнтер нашел какой-то способ предотвратить или хотя бы отсрочить ее угрозу.

Едва установилась связь, Коккалис воскликнул в микрофон:

– Что происходит? Объясни! Вы что-то выяснили о Вале?

Наступило долгое молчание – такое долгое, что Монк уже заподозрил обрыв связи. А потом голос. Неестественный, механически измененный голос – но, к несчастью, слишком знакомый.

Тот же искаженный голос, что звучал на видео.

– Выходит, ты уже знаешь, кто я.

Перед глазами у Монка снова встало испуганное личико Харриет в лапах у похитителя, и его захлестнула ярость.

Не видя больше нужды прятаться, его собеседница заговорила собственным голосом – чистым звучным голосом с сильным русским акцентом:

– Вот и хорошо. Теперь можем поговорить свободно, da? Только ты и я.

Глава 16

25 декабря, 21 час 28 минут

по центральноевропейскому времени

Париж, Франция

Из окна лимузина Грей любовался прославленным Городом Света, особенно ярким и красочным сейчас, в праздничный вечер Рождества. Похоже, в этом году Париж решил подтвердить свою репутацию – и в блеске, пышности и веселье переплюнуть все европейские столицы.

Куда бы ни смотрел Грей, со всех сторон открывались перед ним новые чудеса и красоты. Окна мерцали многоцветной иллюминацией; посреди парков и скверов кружились чудесные manèges de Noël – рождественские карусели. Каждый фонарный столб на их пути был увит хвойными ветвями, каждое окно, каждая крыша сверкала разноцветными огнями; весь город превратился в какое-то сказочное царство.

Чуть раньше «Сессна Сайтейшн Икс+» совершил посадку в Орли, одном из двух международных аэропортов Парижа, ближайшем к их месту назначения. Во время посадки самолет пролетел мимо Эйфелевой башни: ее стальной скелет, увитый гирляндами огней, на время превратился в авангардную рождественскую елку. У подножия башни раскинулась шумная, сияющая праздничная ярмарка с огромным колесом обозрения.

Забыв на миг обо всех своих тревогах, Грей наслаждался этим праздничным многоцветием.

И не только он. Казалось, весь Париж сегодня высыпал на улицы, празднуя Рождество. Повсюду сновали люди в теплых пальто и куртках. На Гастон-Буассье водитель лимузина затормозил, пропуская веселую группу детей: громко распевая рождественский гимн, они шли на праздник в парк, окружающий небольшую католическую церквушку.

Дети, беззаботно поющие гимн, заставили сердце Грея болезненно сжаться при мысли о том, какую участь готовит этому городу враг – древний «Crucibulum».

С другой стороны улицы виднелось величественное мраморное здание. Под его крышей сияла ярко освещенная надпись: «Laboratoire National de Metrologie et D’essais». Там располагался один из важнейших научно-исследовательских институтов Франции, посвященный измерениям и инженерному делу.

Грей покачал головой, думая о том, случайно ли судьба привела его сюда, на перекресток между религией и наукой. Взглянул на своих спутников – отца Бейли и сестру Беатрису, членов Церкви Фомы. За спиной у них, во втором ряду, сидели Джейсон, Мара и Карли – трое молодых ученых. И на самом заднем сиденье – Ковальски, воплощение грубой силы.

Все лики человечества.