Пекло

Наргалла может внушать клаустрофобию, подумала Джорджия, но в ней еще сохранился дух коммуны.

*

Натянув на себя толстый махровый халат, Джорджия обнаружила вешалки на обратной стороне двери и сделала так, как ей было сказано, то есть отдала свои вещи миссис Скутчингс для стирки. Потом направилась в ванную комнату, где требовался серьезный ремонт. Оливковую плитку следовало заменить. В углах облупилась краска. Ковер совсем вытерся и колол босые ноги.

Душ, видно, был одного возраста с комнатой, и Джорджия включила его с опаской. Сначала послышались булькающие звуки, потом хлынул мощный поток воды. В другое время Джорджия получила бы от него удовольствие, однако управляться одной рукой, да еще при этом не замочить повязку, оказалось куда труднее, чем она воображала, и в конце концов шампунь попал ей в глаза. Ей с детства не приходилось испытывать ничего подобного, и она совсем забыла, как это неприятно.

Воспользовавшись телефоном миссис Скутчингс, Джорджия позвонила Индии Кейн и договорилась о встрече на девять часов утра. Индия согласилась отвезти Джорджию на аэродром, чтобы на месте решить, как быть дальше.

Не снимая халата, Джорджия залезла под одеяло. Было еще светло, но Джорджию это не волновало. Она включила лампу, стоявшую около кровати, надеясь, что пожелтевшие кружева, сухие цветы и ковер цвета овсянки придадут комнате некое очарование. Сквозь тесные окошки свет не без труда проникал в комнату, в которой стоял запах пыли и сырости. Джорджия знала, что, открой она шкаф в углу, там обязательно найдется плесень.

Это один из недостатков жизни в тропиках. Все отсыревает и покрывается плесенью.

Не желая ни о чем думать, Джорджия выключила свет, надеясь заснуть. Ей хотелось, чтобы все происшедшее оказалось дурным сном. В окно стучал дождь, тихо беседовали женщины, жужжал миксер в кухне. Джорджия представила, как там пекут кексы, как лимонное тесто поливают сиропом и морковный пирог мажут замороженным маслом.

Ее мать пекла отличные пироги, но это не всегда означало, что они достанутся ее дочерям. Джорджия вспомнила, как взяла, насколько она тогда поняла, кусочек шоколадного пирожного с орехами, и в последнюю секунду у нее отняли тарелку.

— Мамочка!

— Извини, дорогая.

Мама выглядела расстроенной.

— Но я люблю такие пирожные!

— Эти не такие. Они для взрослых.

Джорджия не сводила взгляда с вздыхавшей матери.

— Родная, это не конец света. Если я пообещаю завтра испечь твои любимые пирожные, ты пообещаешь больше не сердиться на меня?

Поудобнее устраиваясь на своей узкой кровати, Джорджия стянула на шее воротник халата. Она услышала стук закрывающейся духовки и вообразила восхитительный ароматный банановый пирог. Сверху крем, внутри — грецкие орехи.

Спала Джорджия беспокойно, вертелась на влажной простыне, у нее болело и ныло все тело, и даже во сне она не забывала о раненой руке. Несмотря на все старания, воспоминания о падении самолета не отпускали ее, она чуяла запах дыма и слышала треск разрывающегося металла.

Джорджию разбудил гром, и у нее громко билось сердце, пока она не поняла, где она и что с ней. За окном было черным-черно, лил, стуча в стекло, дождь. На душе стало тяжело. Опять грозы после циклона Таня. Только этого не хватало. Похоже, им с Индией не уехать завтра.

Она повернулась на спину и застонала от боли. Теперь ее тело болело в тысячу раз сильнее, чем прежде. Неплохо было бы принять болеутоляющее. Отвернув одеяло, Джорджия посмотрела на дверь, возле которой на крючке висел кошелек Сьюзи. Потом ей показалось, что ручка двери поворачивается.

Она затаила дыхание. На секунду она решила, что это игра воображения, но ручку вновь чуть-чуть повернули. Ошибки не было.

Интуиция подсказала ей, что это не миссис Скутчингс.

8

Джорджия не отрываясь смотрела на дверную ручку и никак не могла решить, закричать ли ей во весь голос и позвать на помощь или молча лежать в кровати, притворяясь спящей. Щелчок.

Господи, дверь могла отвориться в любой момент.

Под кроватью не спрячешься. В шкафу тоже не хватит места, и в окно не выпрыгнешь. В угловом шкафу нашлось бы место для выводка крыс с белыми хвостами, но никак не для человека.

Джорджия приняла решение не оставаться в кровати и не делать вид, будто спит — лучше быть движущейся мишенью, — и, выскользнув из-под одеяла, на цыпочках пересекла комнату и притаилась за дверью. Прижавшись к стене, она видела, как дверь со скрипом приоткрылась, потом подалась еще немного. Она почти не дышала, зато сердце колотилось во всю мочь.

В комнате появилась темная тень. Мужчина. В правой руке он держал револьвер. Затаив дыхание, Джорджия смотрела, как он идет к кровати. Двигался он осторожно и револьвер держал наготове.

Надо было бежать. Джорджия понимала, что надо бежать, пока не поздно.

Как можно тише она стала огибать дверь, чтобы выйти в коридор, но тут мужчина развернулся и направился к ней.

Джорджия отскочила назад и, открыв рот, закричала что было сил:

— Помогите!