Пелагея

Как только я оказался дома, то первым делом бросился к ноутбуку и принялся записывать рассказ старушки. Так вот почему я тогда не чувствовал голод, исчезли седые волосы и разгладились морщины. Это влияние омолаживающей воды. И моя догадка о том, что я был принцем, а Пелагея принцессой оказалась верной.

Закончив записывать последнее предложение, я замер. Сердце сжалось. Неприятная мысль, словно острие ножа, больно пронзила голову.

Неужели моя мама и есть та самая ведьма?

***

2. Подробно историю девочки можно узнать в рассказе «Феврония». (примечание автора)

Глава 5

Я вспомнил слова матери: «Прости меня, я думала, что все предусмотрела. Я радовалась тому, что смогла вас разлучить» и «Никто не сравнится с Великим Магом. Я предусмотрела всё, кроме одного: что когда-нибудь стану твоей матерью».

Потом принялся перечитывать рассказ бабы Вали. Остановился на словах отшельника: «Принцу предстоит сделать выбор и простить ведьму».

Резко вскочив, я стал нервно шагать по гостиной.

Как любящий сын, я не мог принять мысль, что мама и есть та ведьма. Я помню каждый её поцелуй. Помню, какой она была заботливой, как ухаживала за мной каждый раз, когда я лежал с высокой температурой. Помню, что её материнской любви хватало и на Михаила. Нет! Она не ведьма!

Но писатель во мне отвечал сыну: «В этой жизни да. Она была любящей и заботливой матерью, но в прошлой жизни твоя мама вполне могла быть той самой ведьмой».

Я, чтобы успокоится и привести мысли в порядок, сел в кресло-качалку, закрыл глаза.

«Допустим, – продолжил я внутренний диалог, – даже если это так, то в этой жизни мама доказала, что может быть доброй, заботливой, отзывчивой. Я всё равно прощаю её!»

«И правильно делаешь! – отвечал писатель. – Прими, прости и отпусти. Меня волнует другое. Если Великий Маг может лишать магической силы, то возможно ли такое, что Маг освободил и душу Пелагеи? Может, поэтому она не выходит к тебе…»

– Нет! – Я открыл глаза и вскочил. – Такого быть не может! Пелагея может выходить только каждые сорок лет. Вот почему её всё это время не было. И снова её увидеть я смогу, когда мне… исполнится восемьдесят лет.

Я взял в руки золотую ленту и продолжал размышлять.

Если я всё ещё жив, то значит наша с Пелагеей история не закончилась. Теперь мне главное не растерять своё здоровье и дожить до того дня, когда она через сорок лет снова выйдет из пещеры.

Стоп!

А какого числа она вышла в первый раз? На несколько минут сосредоточившись, я вспомнил точное число. Это было двадцать первое мая. Одиннадцать часов утра. Я подошёл к столу, взял ручку и записал число и время. Посчитал, какой будет к тому времени год, потом приписал и его.

Ближе к вечеру позвонил редактор, поинтересовался, получается ли у меня с книгой. Я ответил, что все хорошо, закончу роман в срок.

Да, теперь, когда я всё узнал, мне будет легче продолжить писать. У меня есть цель, которая будет подпитывать меня на протяжение сорока лет. Цель снова встретить Пелагею. И наконец-то воссоединиться.

Правда, я к тому времени стану дряхлым старичком, но, думаю, омолаживающая вода вернёт мне былую молодость.

Шли годы. Мои романы продолжали нравиться читателям. Я занимался любимым делом и получал при этом хорошие деньги. Так как я не страдал особым пристрастием к роскоши, то и расходов у меня как таковых не было, а счёт в банке увеличивался.

Когда же я перешёл на здоровый образ жизни, отказавшись от мясного, то к моему удивлению заметил, что переход на вегетарианскую пищу утроил мою производительность. Мне хватало и пяти часов, чтобы высыпаться, а все остальное время я писал и редактировал.

Золотая лента, как талисман, всегда лежала рядом с ноутбуком. Как только меня обуревали сомнения, я брал её в руки и теребил, вспоминая при этом красивое лицо Пелагеи.

В гости к Михаилу я так и не смог выбраться, но зато он с детьми и женой бывал у меня каждое лето. После того как его дети подросли и разъехались, Михаил перестал приезжать, но мы держали связь через скайп.

Когда мне исполнилось семьдесят лет, поочерёдно произошли три происшествия, которые меня прилично подкосили. Сначала ушёл из жизни Михаил. Я безуспешно пытался утешить его жену, которая на похоронах разрыдалась так, словно это её небеса лишили жизни. Впрочем, наверное, так оно и было, потому что, не выдержав разлуку с любимым, через год ушла и она.

Ещё через год умер редактор, с которым я работал с самого начала моей карьеры писателя.

Больно терять близких людей.

После их смерти у меня самого появился страх, а что если я не доживу до восьмидесяти лет? Но я отмахивался от неприятных мыслей, словно от назойливых мух.