Пелэм, или приключения джентльмена

При этих словах Тиррел стал весьма бурно высказывать свою досаду, шулер же посмотрел на него с выражением, которое мне очень не понравилось, но вместе с тем произнес необычайно вежливым и даже почтительным тоном:

— Если вы, сэр Джон, желаете добраться до Честер-парка скорее, чем это возможно для мистера Пелэма, отправляйтесь вместе с нами. Прежде чем мы разъедемся в разные стороны, я покажу вам верную дорогу. (Нечего сказать, благовоспитанный человек, — подумал я, — предлагает оставить меня здесь, чтобы я один искал дорогу среди всех этих рытвин и камней)

Впрочем, Тиррел, находившиеся в отвратительнейшем расположении духа, крайне нелюбезно отверг это предложение, добавив, что будет сопутствовать мне, пока сможет, и что если уж нам придется расстаться, он наверняка сам выберется, куда следует. Торнтон, однако же, принялся настаивать и даже sotto voce[763] предложил услать предварительно Доусона, если баронету его общество неприятно.

— Прошу вас, сэр, — сказал на это Тиррел, — оставьте меня в покое и не путайтесь не в свое дело.

После столь резкого ответа Торнтон счел бесполезными дальнейшие уговоры; он снова вскочил в седло, молча кивнул с каким-то чванливо-фамильярным видом и вскоре исчез вместе со своим спутником.

— Мне очень жаль, — промолвил я, когда мы в свою очередь поплелись дальше, — что вы отвергли предложение Торнтона.

— Сказать вам по правде, — ответил Тиррел, — я о нем столь невысокого мнения, что просто опасался бы довериться ему на такой пустынной и мрачной дороге. У меня с собой (и он это знает) около двух тысяч фунтов: мне ведь сегодня на скачках очень везло.

— Я ничего не знаю насчет правил игры на скачках, — сказал я, — но мне казалось, что таких крупных сумм тут же на месте не уплачивают.

— Да, — ответил Тиррел, — но я выиграл эту сумму — тысячу восемьсот фунтов — у одного сельского сквайра из Норфолка, который сказал, что не знает, когда сможет снова со мною встретиться, и сам настаивал на немедленном расчете. Ну, я, разумеется, не стал проявлять излишнюю щепетильность. Торнтон при этом присутствовал, и мне не очень понравился его взгляд, когда я принимал деньги. Да будет вам также известно, — помолчав, добавил Тиррел, — что какая-то подозрительная личность все время вертелась вокруг меня и сегодня и еще вчера: куда бы я ни пошел, она — тут как тут. Похоже, что этот тип неотступно, хотя и издали, следует за мной, и — это всего досадней — он так тщательно закутывается в плащ и так старательно держится на приличном расстоянии, что я даже мельком не смог увидеть его лицо.

Не знаю почему, но в это мгновение перед мысленным взором моим предстала закутанная фигура, которую я видел на скаковом поле.

— На нем длинный плащ для верховой езды? — спросил я.

— Да, да, — удивленно ответил Тиррел, — вы его видели?

— Такого человека я заметил на скачках, но видел его одну минуту, не больше.

Дальнейший разговор прервался: на нас упало несколько крупных капель дождя. Туча закрыла луну и с угрожающей быстротой расползалась у нас над головою. И по возрасту своему, и по состоянию здоровья, и по характеру не такой был Тиррел человек, чтобы, подобно мне, равнодушно отнестись к перспективе промокнуть под хорошим ливнем.

— Бог ты мой! — вскричал он. — Вы должны заставить эту вашу скотину бежать быстрей. Не стану я мокнуть даже ради всех лошадей на свете!

Мне не очень понравился его повелительный тон.

— Это невозможно, — ответил я, — тем более что лошадь-то не моя собственная, да и хромает она, кажется, больше, чем вначале. Но, пожалуйста, ради меня вы не задерживайтесь.

— Ладно! — вскричал Тиррел резким, сердитым тоном, который понравился мне еще меньше, чем его предыдущее замечание. — Но как я найду дорогу, если мы расстанемся?

— Еще с милю, — сказал я, — вам надо ехать, никуда не сворачивая, затем вы увидите верстовой столб и свернете влево; вскоре будет крутой спуск, а внизу довольно широкая заводь и странного вида дерево; тут вы опять держитесь прямого направления, пока не проедете мимо дома, принадлежащего мистеру Доусону…

— Ну же, ну же, Пелэм, поскорее! — с нетерпением вскричал Тиррел, так как полил уже довольно сильный дождь.

— Когда этот дом останется позади, — хладнокровно закончил я, потешаясь над его раздражением, — сверните направо и, проехав шесть миль, меньше чем через час будете в Честер-парке.

Не сказав ни слова в ответ, Тиррел пришпорил коня. Вскоре шум дождя и раскаты грома заглушили удаляющийся топот копыт.