Пелена (СИ)

— Может потом ещё встанут? — предположил Максим.

— Это может, — опечалился Лесник. — Эти могут. А мы собственно куда сейчас едем, если не секрет? Я конечно не против покататься в хорошей компании, но куда?

— Тут неподалёку у нас друзья остались. Ну, или хорошие знакомые точнее.

— Минут двадцать их знаем, — поддакнула Катя.

— Нормально, — согласился Лесник. — Уже можно доверить ключи от квартиры.

— А они нам пистолет доверили, — не удержавшись, поделилась Люба. — Там полицейские и гражданские — всяких полно. — И обращаясь уже к бабульке, спросила: — что вы всё копошитесь? Я не могу так сидеть, всю трясёт.

— Ну так вот! — встрял Максим, увидев, что и старушка открыла рот, чтобы поделиться новостями. — Едем к этим самым друзьям, и вместе с ними пытаемся покинуть город.

— Нам по пути! — согласился Лесник.

Бабка вновь открыла рот, но её вновь прервали Максим:

— У тебя есть кого требуется забрать? Мы не планировали…

— Да дайте же сказать! — не выдержав, взвыла пенсионерка. — Слезь с меня, кобыла сохатая! Между нами уместишься, чай не трамвай, или вон мужику на коленки пересядь, ты же раздавишь меня скоро! Сто кило веса, и на бабушку старенькую взгромоздилась, поимей совесть!

— А кто такая кобыла сохатая? — тут же спросила Оленька.

— Сумасшедший дом… — вздохнув, констатировал Максим, и отвернулся, чтобы скрыть улыбку.

На заднем сидении завозились.

— Люба, — посчитала нужным представиться продавщица, прежде чем втиснулась между старушкой и их новым знакомым.

— Лесник я, — кивнул тот в ответ.

— Костя, мы знаем. А Лесник, значит, прозвище?

— Да нет, — растерялся тот. — Сергеем меня кличут…

— Это не Костя, — пояснил Максим сухо. — Брат погиб позавчера в пожаре.

— Как?! — выдохнула Катя.

— В пятницу днём. Мне не сообщили, потому что моего номера не знали. А сейчас вот, сосед рассказал.

Он замолчал. В горле стало очень сухо, и кажется соринка в глаз попала. Или даже в оба? Пыльно в кабине…

Катя положила ладошку на его руку, но облегчения это не принесло. Сейчас бы посидеть где-нибудь в спокойном месте, а не рассекать на машине по пустым улицам. Родителям надо позвонить, опять же. Как они там? С ума сходят от беспокойства, наверное.

Он вдруг подумал, что само собой разумеется тот факт, что беда пришла лишь в их город, по крайней мере мысленно, для самого себя, он считал именно так. Но что если он ошибается? Если вот эти серые и всё остальное по всему району, или области? А то и, страшно подумать, по всему миру? Не ошибаются ли они, пытаясь уехать из города, вдруг всё обстоит наоборот, и в музее намного безопаснее чем где бы то ни было?

Машина тем временем повернула, открылся перекрёсток, где совсем недавно они расстались с Денисом и другими полицейскими. Где недавно стояла большая толпа людей, и собиралась ещё большая.

Разговор в машине стих, а Катя положила дрожащую руку на лицо Оленьки, прижав девочку покрепче к груди.

Глава 19. Воскресенье. Вечер всё ближе

Члены их маленькой, собранной поневоле общины, собрались на втором этаже, в бальном зале, так же, как и утром, и старик стоял на том же самом месте — на небольшом пятачке у окна. Слабый ветерок шевелил тюль на приоткрытом окне за его спиной, и Гитаристу иногда отчего-то начинало казаться, что это дыхание какого-то невидимого и совершенно нереального существа, то ли самого окна, то ли вообще всего дома-музея.

— Шесть человек, — негромкий голос Василия Степановича, прозвучал так, что у присутствующих, мороз пробежал по коже. — Шесть пострадавших, из них один, а точнее одна, в очень тяжёлом состоянии. Девушка ударилась об дверной косяк головой, и до сих пор не пришла в себя.

Тюль за его спиной подалась к старику и опала. Вдох-выдох.

«Кто?! Кто?! — ошеломлённо закрутил головой Ванёк. — Кристина?! Там же не было других женщин!»

Девушки нигде не было видно, отчего он испугался ещё сильнее, начал даже подниматься, но боль в груди остановила. Судорожно выдохнув, он опустился на своё место, и на плечо тут же легла тёплая рука, Кристина попросила:

— Сиди пожалуйста спокойно. Забыл? Надо по возможности сохранять неподвижность, вдруг это всё же не ушиб, а трещина в ребре.

Обернувшись, Гитарист увидел искомую девушку за спиной, рядом стоял неизменный Мага, который кивнул с сочувствующей улыбкой:

— Спасибо что не перелом. Трещина — это ничего, заживёт, покой только нужен. Зачем сюда пришёл? Тебе сказали лежать на кровати — лежал бы, не двигался.

— Женщина которая меня осматривала — не врач, — сказал Ванёк. — Она сама не уверена в том, что говорит. А я хотел послушать, что тут скажут.

Кажется, с ним творится что-то не то. Сейчас, когда девушка была перед ним, он вдруг вспомнил, что Кристина присутствовала при том самом осмотре, и с чего он вообще взял, что травмированная девушка — это она?