Пелена (СИ)

— Скажи, что эта старая ночевала рядом с нами! Что она была обычной, и разговаривала, и таблетки пила… — она ткнула пальцем в одну из двух мамаш, попавших в музей вместе с детьми. — Вот вы скажите, вы же ей лекарство давали!

— В самом деле, — кивнула та согласно, — ночью женщине стало плохо, температура поднялась, озноб бил. А у меня в сумочке всегда с собой немного лекарств, бывает пригождается. В общем, я ей дала жаропонижающего и бутылку воды.

Полицейский приблизился, пытливо заглянул в лицо говорившей:

— Умершая… Хм… То есть гражданка-пенсионерка сама к вам подошла?

— Нет, я к ней ходила. Кто-то сказал, что бабушке плохо, начали искать таблетки…

— Вы говорили с заболевшей?

— Да, спрашивала, что с ней. Хотела температуру померять, но градусник дома остался, муж брал и забыл вернуть, — она вдруг всхлипнула и опустила голову. Мальчик, стоящий рядом с матерью, прижался к ней, ткнулся лбом в её руку.

В зале царила тишина. Лишь из-за окна неслось далёкое и монотонное гудение, бесконечное и уже почти не замечаемое. В какой момент и откуда взялся этот звук, Ванёк не смог бы сказать, сейчас же, заметив его в очередной раз, подумал, что Винни-Пух был полностью прав и это «ж-ж-ж» не спроста. Хотя на мультяшное «ж-ж-ж» не очень похоже, скорее на бесконечный гудок теплохода. Знать бы, что это такое.

— Простите, что продолжаю расспросы, — сказал полицейский мягче, сочувствующе. Подойдя ближе к женщине, он протянул было руку, но так и не решился коснуться собеседницы, погладил её сына по голове. — Поймите, сейчас это очень-очень важно. Может быть вам воды?

— Нет, спасибо, — она так и не подняла голову. — Спрашивайте…

— Вы утверждаете, что говорили с заболевшей. Слышали её слова, членораздельную речь?

— Да, слышала. Лоб ей трогала, глаза смотрела. У неё зрачки, расширенные были очень, даже на свет фонарика не хотели сжиматься, такие, знаете, чёрные-чёрные. А температура — не знаю точно, но не меньше тридцати девяти, мне кажется.

— И вы слышали, как женщина разговаривает? — обратился полицейский к девушке с розовыми волосами.

Та кивнула, парень Котя поддержал её:

— Она стонала, негромко, но так нудно, что я подошёл, спросил всё ли в порядке. Женщина не ответила сначала, но затем проснулась, глаза открыла. Обычная бабка, больная только.

Полицейский этим не удовлетворился, отошёл назад, к Василию Степановичу, оглядел зал:

— Кто ещё общался с умершей и видел её?

— Я видел, — подал голос Мага из-за спины Ванька. — Мы в соседней комнате ночевали, я ночью ходил проверить кто там стонет. Глаза не смотрел и температуру не трогал, но с виду она была обычной. Мне кажется нельзя загримировать серого так, чтобы он стал похож на человека, у них даже ноги по-другому устроены — как не маскируй, всё равно видно будет.

Полицейский вернулся к Василию Степановичу, пожал плечами, в ответ на его взгляд.

— Я тоже не могу ничего сказать, — произнёс старик, в ответ на его безмолвные жесты и повернулся к собравшимся. — Какие ещё разумные версии имеются? Давайте устроим мозговой штурм, подключайтесь, граждане. Нам необходимы какие-нибудь рабочие версии. Даже если они будут ещё более фантастическими, хотя куда уж дальше, я не знаю…

Дверь машины хлопнула, оставив встревоженных и перепуганных женщин, в салоне. Лесник выбрался, потянулся, разминая мышцы, глаз, при этом не отрывая от картины перед ними. Максим, впрочем, смотрел туда же, хотя смотреть, честно говоря, было жутко до дрожи и тошноты.

Они бы наверняка вообще не рискнули сюда подъехать, приблизиться к такому, но здесь были люди, и просто развернуться, уехать, не понялась рука. Знакомый полицейский по имени Денис и капитан Воронцов, чьё имя Максим не запомнил были тут тоже, к ним Максим и направился.

— Не знаю, — произнёс Воронцов, стоило парню приблизится на дистанцию в несколько шагов. Голос его был сиплым и тихим.

Лесник топал за спиной парня, но никаких вопросов его появление у капитана не вызвало. Вообще, у людей с настолько потерянным взглядом и видом, вопросов как правило нет.

— Что не знаете? — не понял Максим. Покосился вправо, и тут же отвёл взгляд.

Бойня…

— Что тут произошло не знаю. Ты же это хотел спросить.

Капитан сидел, привалившись к боку машины, рядом притулилась какая-то студентка, на щеках грязные разводы от слёз, футболка на плече порвана, видна белоснежная лямка. Сидели они прямо на земле, в руке мужчина держал чёрный пистолет, который кажется вообще не замечал. Крутил бездумно, точно игрушку из детского магазина.

Поколебавшись, всё сильнее жалея, что не уехал сразу, Максим приземлился на асфальт рядом с капитаном, заметил на двери машины пулевые отверстия, но о них спрашивать было, наверное, вообще глупо.

Площадка, недавно полнившаяся местными жителями, желающими уехать, теперь полнилась трупами. Погибли не все, но по мимолётному взгляду здесь лежало не менее двух-трёх десятков человек. Может больше, уж слишком сильно повреждены были тела, словно бригада безумных лесорубов бензопилами поработали.

Куски, ошмётки…

Подумав об этом, и зацепив взглядом некоторые детали, Максим ощутил тошноту.