Пельмени по протоколу

А на свою первую зарплату я купил себе часы "Маяк", которыми очень гордился. Потом, в армии, они попали под гусеницу танка и от них остались только эти воспоминания.

Морской бой

Учиться в одиннадцатый класс мы пришли не 1 сентября, а после 1 января. С начала сентября до конца декабря мы только работали на Краснодарском заводе электроизмерительных приборов (ЗИП), чтобы получить, в соответствии с концепцией одиннадцатилетнего образования, рабочую специальность. И вот мы, считая себя абсолютно взрослыми (многим уже исполнилось 18 лет), сдав квалификационные экзамены и получив официальные рабочие специальности (я был особенно горд тем, что единственный из 96 выпускников нашей школы получил сразу второй разряд слесаря-сборщика электроизмерительных приборов), снова пришли в класс и сели за парты. А школьная программа, естественно, не учитывала этого нашего нового состояния.

Урок литературы. Учительница дала классу задание - написать развернутый план к сочинению "Почему драма Островского называется "Гроза"?". Мы с соседом по парте быстро расчертили в клеточку листы и стали играть в "морской бой". Через некоторое время к нашей парте подошла учительница.

- Чем это вы занимаетесь? - спросила она.

- Да, вот, - отвечаю, - я у Игоря потопил двухтрубный и подбираюсь к трехтрубному!

- А почему не работаете со всем классом? Где ваши планы?

- А нам неинтересно этим заниматься. В седьмом классе Катерина с Кабанихой, в девятом - снова Кабаниха с Катериной, и опять та же Катерина изображает все тот же "луч света в темном царстве", а Кабаниха "олицетворяет темные силы". Надоело!

- Почему мы современных писателей и поэтов не изучаем? Давайте поговорим лучше об Аксенове, Евтушенко или Рождественском, - добавил Игорь.

- Если вам неинтересно на моих уроках, - прервала учительница, встаньте и выйдите из класса!

Встали, вышли. Опять педсовет, опять нотации... Но вот закончилась учеба, сданы экзамены, отшумел выпускной вечер, кончились бумажные морские бои. Начиналась взрослая жизнь.

Каждый должен хотеть ходить

без строя

Три года срочной службы (с октября 1964 года по ноябрь 1967-го) в составе Группы Советских войск в Германии на самом деле стали для меня школой жизни. Они значительно расширили кругозор, прибавили жизненного опыта и в определенном смысле стали поворотным этапом в моей судьбе.

Еще на первой неделе службы (первый год я был танкистом-ремонтником на прославленном гвардейском 120-м бронетанковом ремонтном заводе) меня, совсем "зеленого салабона", откомандировали в распоряжение художника части помочь в оформлении "наглядной агитации". Художник - "старик", одетый в темно-зеленую "шерстянку" - галифе и гимнастерку из тонкого сукна - и в хромовые офицерские сапоги, чисто выбритый, был совершенно не похож на нас, "салаг", - лысых, ушастых, в топорщившемся во все стороны обмундировании. Он немногословно и четко объяснил, что от меня требуется, дал кисть и краски. Надев фартуки, мы молча работали. Часа через два я, взглянув на часы, положил кисть в воду и стал снимать фартук. Не прерывая работу, он спросил: "Куда это ты засобирался, молодой?" Я ответил в том смысле, что уже было объявлено построение нашей роты на обед и если я сейчас не побегу, то не успею. И тут он произнес несколько фраз, которые я помню до сих пор.

"Запомни раз и навсегда! Каждый человек, если он человек, должен хотеть ходить без строя! В строй тебя будут пытаться ставить всегда - и здесь, и на "гражданке". Строй - это удел серых и одинаковых, а личности в строю не ходят. Они ходят или впереди строя, или сбоку, но лучше так, самостоятельно. Сейчас, когда все роты промаршируют, мы с тобой пойдем в столовую, вдвоем, не в ногу, и ты почувствуешь, как это хорошо!"

Всю жизнь теперь я вспоминаю эти его слова и стараюсь ходить без строя или, по крайней мере, впереди или сбоку, там, где ходят командиры.

Где водка?