Пелопоннесская война

На самом деле коринфяне видели лишь резерв из двадцати афинских кораблей, отправленный всего несколькими днями ранее для усиления первоначального контингента. После отплытия первых десяти кораблей, рассказывает Плутарх, противники Перикла раскритиковали его план: «…говорили, что он оказал мало помощи керкирянам, нуждавшимся в ней, но зато дал своим противникам веский довод для обвинений» (Перикл 29.3). Лучшее, чего можно было добиться при такой тактике, – это неудовлетворительный компромисс. Но боги войны капризны, и смелость часто приносит бóльшие результаты, чем способен предсказать разум. Кто бы мог подумать, что двадцать кораблей эскадры подкрепления после нескольких дней в море и безо всяких средств связи с силами у Керкиры прибудут в тот самый момент, когда обстоятельства позволят им спасти остров от коринфского завоевания?

На следующий день, ободренные присутствием тридцати целых и невредимых афинских кораблей, керкиряне предложили сражение, но коринфяне отказались, опасаясь, что афиняне могли расценить стычку первого дня как начало войны против Коринфа и теперь воспользуются шансом уничтожить коринфский флот. Афиняне, однако, позволили им уплыть, и каждая из сторон тщательно уклонялась от ответственности за нарушение договора. С одной стороны, Коринф понимал, что не сумеет выиграть войну с Афинами, не заручившись поддержкой Спарты и ее союзников. Но поскольку спартанцы уже пытались усмирить Коринф, коринфяне не могли рассчитывать на их помощь, если из-за нее можно было бы обвинить спартанцев в нарушении договора. С другой стороны, афиняне старались не давать Спарте повода для ссоры.

В оперативном плане усилия афинян увенчались успехом: Керкира и их флот были спасены. Но политика «минимального сдерживания» оказалась стратегической неудачей, так как прибытие афинян не удержало коринфян от битвы. Разочарованные и еще более злые, они были полны решимости вовлечь в войну спартанцев и их союзников, чтобы достичь собственных целей и отомстить своим врагам.

ПОТИДЕЯ

Теперь афиняне понимали, что готовиться к войне необходимо – по крайней мере, против Коринфа, при этом они по-прежнему пытались избежать втягивания Пелопоннесского союза. Еще до битвы при Сиботах афиняне прервали свою грандиозную строительную программу, чтобы сохранить финансы на случай начала военных действий. После Сибот они занялись укреплением своих позиций в северо-западной Греции, Италии и Сицилии, а следующей зимой послали ультиматум в Потидею, город на севере Эгейского моря (карта 9). Потидея входила в Афинский морской союз и в то же время являлась колонией Коринфа, необычайно близкой к городу-основателю. Зная, что коринфяне планируют отомстить, афиняне опасались, что они могут объединиться с враждебным царем соседней Македонии и поднять восстание в Потидее. Оттуда оно могло перекинуться на другие полисы и вызвать серьезные проблемы в державе.

Без каких-либо дополнительных провокаций афиняне приказали потидейцам снести стены, защищавшие их со стороны моря, выслать чиновников, которых ежегодно присылали из Коринфа, и доставить в Афины несколько заложников. Целью этого было вывести город из-под влияния Коринфа, чтобы он оказался во власти Афин. Вновь афинскую стратегию следует понимать как дипломатический ответ на назревающую проблему, промежуточный выбор из нежелательных крайностей. Бездействие могло привести к восстанию, в то время как отправка военных сил для установления физического контроля над Потидеей сделала бы город неопасным для Афин, но имела шанс сработать как провокация. Ультиматум же стал мощным сигналом для потенциальных мятежников в Потидее, оставаясь при этом вопросом державного регулирования, четко дозволенного Тридцатилетним миром.

Неудивительно, что потидейцы выступили против таких требований, и дискуссии продолжались всю зиму, пока в конечном счете афиняне не приказали командиру экспедиции, которую они ранее отправили в Македонию, «взять в Потидее заложников, заставить срыть городскую стену и зорко следить за соседними городами, чтобы те не восстали» (I.57.6). Подозрения афинян подтвердились: поддержанные коринфянами, потидейцы уже тайно обратились к Спарте с просьбой помочь им в восстании. В ответ на это спартанские эфоры пообещали вторгнуться в Аттику, если потидейцы восстанут. Что стало причиной такого переворота в политике Спарты?

МЕГАРСКОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ [8]

В ту же зиму 433/432 г. до н. э. (в непосредственной хронологической близости от ультиматума Потидее, но до или после – неясно) афиняне приняли постановление, преграждавшее мегарцам путь в гавани Афинской державы и на афинскую Агору. Экономическое эмбарго порой используется в современном мире как орудие дипломатии, как средство принуждения, не требующее военных действий. Однако в Древнем мире мы не знаем ни одного более раннего случая применения эмбарго в мирное время.