Пенаты

Он словно поневоле медленно протянул руку и взял карту. Гаджиев не сводил с него глаз.

— Карту-то переверните. И покажите почтеннейшей публике. Что он и сделал послушно.

Публика приняла карту по-разному. Костомаров и Fiodoroff улыбались, поэт с прозаиком выказывали недоумение, а Гаджиев сказал:

— Поздравляю.

Унес поднос, поставил на буфет, посадил, сняв с головы, на карту стрекозу, занял свое место за столом, рюмку свою допил.

— Сами-то посмотрите, полюбопытствуйте.

Он перевернул карту — стрекоза взлетела и растаяла — и увидел себя. Сходство с валетом либо королем состояло только в одинаковости бинарных перевернутых слипшихся изображений; остальное почти натурально, даже рюкзачок. Впрочем, вот рюкзачки как раз разные: один защитный, выгоревший, его личный, другой яркий, трехцветный, подобный детской игрушке.