Пендервики на Чаячьем Мысу

– То есть я хочу прогуляться до парка, мы с Домиником договорились там встретиться. Это он мне предложил, когда заходил к нам сегодня утром.

– Да, я вас видела, вы с ним беседовали на террасе, – сказала тётя Клер. – Кажется, интересный юноша.

– Ага, интересный, пока рот не откроет, – заметила Скай. – Но ходить куда-то ради него – глупо, по-моему. Глупее только разбить себе нос из-за него.

– Скай, ты же совсем его не знаешь, – возразила Джейн. – Я чувствую, что в нём есть скрытые глубины.

Джеффри глянул на Скай и быстро сунул чипсину ей в рот, пока она не ляпнула что-нибудь про Доминиковы скрытые глубины.

– Джейн, хочешь, я пойду с тобой? – спросил он.

– Джеффри идёт, значит, я тоже иду, – сказала Бетти.

Скай проглотила чипсину.

– Иду я. Потому что я застаршая.

Джейн немного растерялась. Она как-то не рассчитывала, что вместе с ней в Пери-парк явится целая толпа, да ещё во главе со Скай, которая Доминика терпеть не может. И тётя Клер, кажется, её поняла.

– Превосходный план, – похвалила она. – Но поскольку Доминик пригласил на прогулку одну Джейн, то она одна и пойдёт.

– Спасибо, тётя Клер, – сказала Джейн.

Выбравшись из-за стола, она первым делом заскочила в ванную – сменить повязку на носу, хотя и понимала, что под новой повязкой нос останется таким же распухшим и расцарапанным, как под старой. Она даже посомневалась, не наложить ли поверх этой новой повязки ещё одну, а лучше две или три, но потом всё же решила, что это ни к чему. В конце концов, сегодня утром Доминик уже имел возможность полюбоваться её бедным носом, так что теперь прятать его было вовсе не обязательно.

Поэтому Джейн просто прихватила свою голубую тетрадку и отправилась в парк, гадая по дороге, для чего Доминик её позвал. Сам он ничего не объяснял, он вообще-то произнёс всего две фразы. Первая была: «Приходи после обеда в Пери-парк». А вторая: «Это, короче, Океанский бульвар, сразу за поворотом к “Лосиному”». Джейн, конечно, рада была бы услышать больше, но он предпочёл сказать короче, и в этом была некая загадочность, которая тоже нравилась Джейн. Вот эту загадочность она и имела в виду, когда говорила про «скрытые глубины». Ей иногда и самой хотелось обзавестись какими-нибудь скрытыми глубинами, только она никак не могла решить, где внутри неё должны находиться эти глубины и что именно она будет в них скрывать.

Возможно, Джейн и не совсем понимала, для чего Доминик пригласил её в парк, зато она точно знала, для чего ей самой просто необходимо с ним встретиться. Она должна взять у него любовное интервью! И когда он ответит на её вопросы, вот тогда «Сабрина Старр» сдвинется наконец с мёртвой точки. Всё-таки вчерашние ответы Алека и Туррона показались Джейн какими-то… наверно, слишком взрослыми. То есть когда Алек рассказывал про свою несложившуюся семейную жизнь, Джейн слушала его с искренним интересом, и очень ему сочувствовала, и с удовольствием послушала бы ещё – когда-нибудь. Но не сейчас. Потому что для её новой книги ей нужна была волнующая история про настоящую прекрасную любовь. Счастливую, а не несчастную.

И ещё Джейн очень хотела снова увидеть улыбку Доминика. В тот первый день, когда они познакомились, он был серьёзен, ни разу не улыбнулся, и сегодня утром тоже – до того момента, как он сказал ей: «Приходи в Пери-парк». Но едва он это сказал, улыбка тронула его уста, и это было как откровение, как радуга среди грозы, как весна после зимы, как рассвет после долгой ночи.

Джейн остановилась, раскрыла тетрадь и записала: Улыбка тронула его уста – это было как откровение, как радуга среди грозы, как весна после зимы, как рассвет после долгой ночи.

Перечитав, Джейн осталась довольна.

– Неплохо, – сказала она. – Пригодится, когда надо будет описать улыбку возлюбленного Сабрины.

Она зашагала дальше и вскоре добралась до Пери-парка, который оказался ровно там, где Доминик и обещал, то есть сразу после поворота. Но даже если бы он ничего ей не обещал, Джейн всё равно легко отыскала бы место свидания по звуку: оттуда доносился знакомый грохот скейтборда. Парк был маленький, скорее даже скверик, чем парк: обычная прямоугольная лужайка, скамейка, несколько розовых кустов, скромный памятник да асфальтовая дорожка, которая огибала лужайку по периметру и пересекала её по двум диагоналям, образуя растянутую «восьмёрку». Вот по этой «восьмёрке» и мчался сейчас грохочущий Доминик и был при этом так сосредоточен, что, видимо, не заметил появления Джейн, хотя она и махала ему рукой довольно энергично.