Пендервики на Чаячьем Мысу

– А тётя Клер взяла с меня обещание, что еда обязательно попадёт к Джеффри, потому что нельзя же печалиться на пустой желудок.

Скай пришлось признать, что нельзя. А также что вопрос «люди или мыши» всплывает иногда и в отношениях с лучшими друзьями. Конечно, она понимала, что ей надо идти к Джеффри, просто не совсем ещё была к этому готова.

– А как Алек?

– Тётя Клер даже ходила к нему. На костылях. Приковыляла обратно через пять минут. Он тоже не хочет разговаривать.

– А Бетти?

– Огорчается. Кроме того, у неё теперь возникла путаница с кое-какими основными понятиями. Слышала бы ты, как они с Мерседес пытали тётю Клер! Доказывали ей, что когда есть мама и есть папа, то от этого бывают дети. И требовали, чтобы она им объяснила, почему Алек этого не знал.

Скай почти улыбнулась.

– Бедная тётя Клер. А ты как?

– Я – лучше, после того как наслала мщение и проклятия на голову миссис Т.-Д., хоть Розалинда нам и запретила. Я ещё добавила несколько проклятий для Декстера. И парочку для Доминика – заодно, раз уж я этим занялась. Только я их высказывала у нас на веранде, в подушку, чтобы никто не услышал. Думаю, тётя Клер бы тоже не одобрила столько мщения подряд.

– Надо было всё-таки сделать кукол вуду.

– Да, наверно. Скай, так что, ты идёшь? Или ты не хочешь сейчас видеть Джеффри? Тогда я сама ему всё отнесу.

– Уже иду. – Скай наконец собралась с духом. – А ты возвращайся в «Берёзы», возьми Бетти с Мерседес и следи за нами в бинокль. Когда пойму, что можно прийти всем, я тебе махну.

– Не забудь скормить ему кусок торта! – сказала Джейн и, вскарабкавшись по насыпи, умчалась.

Вместо Цезаря с Наполеоном, которые ей порядком поднадоели, Скай решила на этот раз посоветоваться с человеком более мягким и миролюбивым. То есть со своим папой. И тут же получила от него дельный совет – мысленный, конечно. И поняла, что в самом худшем случае Джеффри просто ещё раз скажет ей, чтобы она ему не мешала, но это она уж как-нибудь переживёт. Поэтому она взяла кларнет и объёмистую сумку с продуктами и пустилась в путь.

Её друг так долго и неподвижно сидел на одном месте, что чайки всё-таки приняли его за ещё один камень. Тем более что он прекрасно вписывался в пейзаж: хмурое бледно-серое небо, такой же бледно-серый океан, тёмно-серые камни, серо-зелёные водоросли. И глупые чайки гордо вышагивают вокруг своего нового камня. В нём, правда, было хоть какое-то цветовое разнообразие, но только в одежде: синие шорты, синяя футболка. А остальное – такое же бледное, хмурое и печальное, как и всё кругом. «Только бы он согласился поговорить», – думала Скай, прыгая с тяжёлой сумкой по камням.

Чайки давно её заметили, но держались до последнего и не оставляли свою ценную находку. Однако, когда стало ясно, что незваная гостья не собирается никуда сворачивать, всё же неохотно поднялись в воздух и улетели. Лишь самые храбрые из них дотерпели до конца – то есть до того момента, когда их камень превратился в мальчика и заговорил.

– Привет, Скай, – сказал он.

Этот простой «привет» принёс ей такое огромное облегчение, что по её щекам скатилось сразу несколько слезинок. А расплакавшись прямо перед Джеффри, она ужасно смутилась. И напрочь забыла, что она сейчас балансирует на камне и держит при этом тяжёлую сумку. Скай опасно качнулась, вскрикнула – и Джеффри тут же подскочил и придержал её за плечо, чтобы не упала.

– Не плачь, пожалуйста, – сказал он.

– Я не плачу… то есть уже не плачу. Джеффри, прости меня, что я тебе не сказала, что Алек поехал в Арундел. Я должна была тебя предупредить.

– Ты не могла.

– Да, не могла. И это был такой кошмар, я еле выдержала.

– Я знаю.

– И прости, что я…

– Чш-ш-ш! – Он забрал у неё сумку. – А тут у тебя что?

– Разное, – сказала она. – Сэндвичи от Джейн и Мерседес, кларнет от Бетти и любовь от тёти Клер.

– Она сердится на меня?

– Тётя Клер? – удивилась Скай. – С чего ты взял? Она просто хочет, чтобы у тебя всё сложилось как надо.

– А Алек? Он на меня сердится?

– Нет. Никто на тебя не сердится, это совершенно точно. Съешь что-нибудь. Смотри, тут одних сэндвичей не меньше десятка.

Когда дурацкие никому не нужные слёзы наконец высохли, Скай поняла, что она умирает с голоду. Но она всё-таки не набросилась на еду, а, разложив угощение на салфетках, терпела и ждала, пока Джеффри придвинется ближе и съест хоть что-нибудь. Когда его нормальный цвет лица начал потихоньку восстанавливаться, она сунула ему ещё один сэндвич. И только тогда решила, что можно наконец подумать о себе. Джейн была права, сэндвичи были слегка растрёпанные – но всё равно потрясающе вкусные.

– Я тут сидел, думал про маму, – сказал Джеффри после третьего сэндвича. – Она всё сделала, чтобы мы с Алеком не встретились. Но раз она так его ненавидит, а я так на него похож…

– …значит, она ненавидит тебя? Нет. – В чём-чём, а в этом Скай была уверена. – Ты ошибаешься, Джеффри Тифтон.