Пенис. История взлетов и падений

Импотенция стала предметом серьезных урологических исследований относительно недавно. Большую часть позапрошлого века урологи вполсилы и без особых успехов воевали с психиатрами за первенство в сфере «практической» мужской сексуальности. После Фрейда и специалисты, и сами пациенты стали считать импотенцию психологической проблемой. Большинство урологов это вполне устраивало, так как им и без того хватало дел с камнями в почках, недержанием мочи и распухающими простатами. Правда, в 1970-е годы технический прогресс принес с собой новые хирургические методы лечении импотенции, которые были хоть и экстремальными, но действенными. Одна из этих новых процедур позволяла вживлять в пенис имплантат, который при необходимости можно было надувать. Другая называлась реваскуляризацией и состояла в замене кровеносных сосудов, по которым в пенис поступала кровь, как это делается при коронарном шунтировании сердца.

В 1983 году слухи об экспериментах Бриндли с лекарственными препаратами вызывали у врачей, специализировавшихся на этих новых операциях, скептическую реакцию. В Лас-Вегасе один из урологов подошел к Бриндли и во всеуслышание потребовал от него доказательств эффективности его лекарственной терапии, но не в виде графиков, таблиц и доказательств, а в виде конкретного результата. Бриндли — бывший спортсмен, уважавший дух соперничества, — принял этот вызов. Результатом этой коллизии стала, пожалуй, самая эффектная публичная демонстрация за всю историю современной медицины. Сперва Бриндли невозмутимо прочитал перед собравшимися свой доклад, а после вышел из-за трибуны и спустил с себя не только брюки, но и трусы. Надо пояснить, что незадолго до этого он, извинившись перед коллегами, вышел на пару минут в туалет и сделал себе инъекцию. И вот теперь, в зале, битком набитом незнакомыми людьми, он предъявил всем свое «доказательство» — во всей его красе.

Зал ахнул. Но Бриндли не хотел, чтобы урологи решили, будто он их «надувает», демонстрируя им силиконовый протез. Поэтому он спустился в зал и предложил желающим обследовать это «доказательство», так сказать, своими руками. «А я еще удивился, — рассказывал позднее доктор Арнольд Мелмэн, заведующий отделением урологии в нью-йоркском Медицинском колледже имени Альберта Эйнштейна, — отчего это Бриндли вышел делать доклад в тренировочных брюках. И тут до меня дошло». Некоторые урологи приняли предложение Бриндли и, надев очки, стали разглядывать знакомый объект. Никогда еще столько врачей сразу не разглядывали эрегированный пенис одного мужчины (который к тому же не нуждался в их услугах). В этот самый момент человеческая сексуальность, медицина в целом, а также взаимоотношения мужчины с собственным пенисом претерпели грандиозную трансформацию, последствия которой мы ощущаем до сих пор.

Судите сами: ведь Бриндли не просто придал новый смысл термину «научное доказательство». Благодаря ему возникло современное представление о пенисе как об обычном человеческом органе, реагирующем на воздействие лекарств, лишенном психического смысла и тайны и превращенном в конгломерат мельчайших кровеносных сосудов, нервных окончаний и мышечной ткани, о которых известно лишь узкому специалисту. Этот эксперт в белом халате устанавливает стандарты размеров и ригидности (жесткости) данного органа, по которым потом можно будет судить обо всех прочих эрекциях и объявлять любое отклонение от этой нормы болезнью. Врожденная капризность этого органа — единственная в истории человечества константа — была переосмыслена экспертами как патология, корректируемая лишь с помощью лекарств и/или хирургии.

Такой пенис неподвластен религиозным учениям, фрейдистским прозрениям и феминистской критике. Он выведен за рамки человеческого дискурса. Это просто вещь — воздушный шарик, который практически невозможно проткнуть, но который можно, при необходимости, надуть, сколько бы он прежде ни сдувался в силу тех или иных причин. Нелегкие взаимоотношения между мужчиной и его главным мужским органом были улажены средствами медицины. Самая длительная борьба за власть, снедавшая жизнь многих поколений, закончилась. То, что было неподвластно, стало послушным, а самая заветная мужская мечта наконец-то сбылась — чтобы пенис «крепчал», когда нужно, и хорошо бы не на час и не на два, да так, чтобы он мог удовлетворить любую, даже самую требовательную женщину. А то, глядишь, и сразу несколько.