Пенис. История взлетов и падений

В результате, считает Тифер, женщины из участниц полового акта превратились в зрителей. «Разумеется, я знаю, что многим женщинам нравятся более твердые и долгие эрекции. Однако некоторым из них придется иметь дело с этими «химическими» эрекциями вопреки своим желаниям в тот или иной момент. А медицинский истеблишмент эта проблема ничуть не волнует». Тот же истеблишмент, говорит Тифер, снимает с мужчины всякую ответственность за то, что и как он делает в постели. «Почти все урологи — мужчины. Они знают, что мужчины не любят разговаривать о своих взаимоотношениях или признаваться в неприятных для себя вещах. Поэтому уролог говорит своему пациенту; «И не нужно ни о чем говорить, так как ваши сексуальные проблемы — не ваша вина. У вас нет проблем ни с тем, как вы занимаетесь сексом, ни с вашей партнершей. Проблема у вас лишь с сосудами пениса. А это можно вылечить». Медицинский взгляд на эректильную дисфункцию исходит из непонимания того, что такое секс и чем он не является. Секс — вовсе не такой же естественный акт, как дыхание. И у него нет универсальных стандартов. Секс в Перу — совсем не то же самое, что секс в Пеории[257]. Секс — это особый талант, как в танцах или музыке. У кого-то он есть, а кто-то живет без него. Однако большинство людей могут, постаравшись, выйти на хороший уровень. И в этом им может помочь секстерапия, которую не заменят никакие лекарства».

Со всем этим можно соглашаться или нет, однако в Обществе по изучению импотенции или любом другом объединении, где председательствуют урологи, вы никогда не услышите подобных речей. По мнению Тифер, эти специалисты осуществили «принудительное поглощение», получив карт-бланш на лечение эректильной дисфункции лишь из-за отсутствия убедительных эпидемиологических данных — что ж, в этом утверждении есть свой резон. Обычно урологи пытаются оправдать свою гегемонию, цитируя результаты «Массачусетского исследования старения мужчин» (МИСМ), проведенного вездесущим доктором Голдстейном и рядом исследовательских учреждений Новой Англии. Между 1987 и 1989 годами в рамках МИСМ было обследовано 1290 мужчин в возрасте от сорока до семидесяти лет. Им также были предложены психологические тесты и вопросники касательно курения, диеты и физических упражнений. Помимо этого, они заполнили анкету с вопросами об их половой жизни, в которой они должны были самостоятельно оценить свой «мужской потенциал». Итоговый отчет не только подтвердил сосудистую этиологию почти всех случаев эректильной дисфункции, но и выявил пугающую распространенность этой болезни. Согласно этому исследованию, количество полных импотентов с годами возрастает втрое — с 5 % для сорокалетних мужчин до 15 % для семидесятилетних. Эти цифры широко обсуждались в прессе. Однако еще удивительнее был вывод о том, что большинство мужчин старше сорока лет страдают той или иной формой импотенции. На основании этого исследования Национальный институт здоровья США высказал предположение, что в США эректильной дисфункцией страдает 30 миллионов мужчин, что в три раза больше всех предыдущих подсчетов.

Эти цифры во многом определялись постановкой тех или иных вопросов. Один из них, к примеру, звучал так; «Насколько вы удовлетворены своей половой жизнью?» В итоге любой, кто не отвечал на него «на все сто», попадал в число страдающих эректильной дисфункцией. Прежде определение эректильной дисфункции было таким: «перманентная неспособность достигать или поддерживать адекватную эрекцию, препятствующая осуществлению полового акта». Но после выводов МИСМ даже разовые «проколы» стали восприниматься как болезнь. «Откуда взялась эта одержимость твердостью пениса? — спрашивает Тифер. — Ведь «гранитная» эрекция вовсе не является гарантом хорошего секса».

В ответ урологи заявили, что Тифер знает о мужчинах и о сексе куда меньше, чем ей кажется. Со взглядами Тифер прекрасно знаком Арнольд Мелмэн, который нанял ее на работу для мониторинга эректильной дисфункции среди пациентов медицинского центра Монтефиори в Бронксе (одном из районов Нью-Йорка), где Мелмэн заведует отделением урологии. «Я пригласил ее потому, что испытываю глубокое уважение к ее уму и опыту психолога, — поясняет свое решение Мелмэн. — Кроме того, она была нужна мне в качестве противовеса». По крайней мере, на время. В конце 1990-х годов их пути разошлись. При этом Мелмэн остался на своем посту, а Тифер свой покинула.