Пенис. История взлетов и падений

Этот образ не мог не впечатлить Анну Девер Смит. Драматург и лауреат различных премий, она, как и миллионы американцев, была прикована к экрану телевизора во время кушаний дела «Хилл против Томаса». Ее пылкая заинтересованность претворилась в один из самых ярких эпизодов пьесы под названием «Личности, зеркала и искажения», написанной и сыгранной ею вскоре после утверждения Томаса в должности. «В какой-то момент камера, показывавшая до этого Аниту Хилл, переключилась на общий план членов комиссии, — говорила Смит в своей пьесе, — и было видно, как на какое-то мгновение Оррин Хэтч и Стром Тэрмонд[127] переменились в лице, услышав, что она говорит. И тогда всем стало ясно,

что, даже не желая себе в этом
признаться, эти двое поняли — она говорит правду.
И тут же в умах этих белых мужчин
промелькнула догадка,
что их дружелюбный дядюшка Том,
когда он уходит домой
и запирает за собой дверь,
на самом деле тот еще жеребец!
Ведь известно, что у дядюшки Тома есть пенис,
и, возможно, очень даже большой,
согласно всему, что сказала Анита,
так что теперь в их ряды
жеребец затесался,
и что хуже —
с ним одна из их

женщин!»

Однако если образ черного пениса оказался достаточно мощным, чтобы трансформировать Томаса, он мог бы сделать то же самое с Анитой Хилл. Любое обвинение в том, что он будто бы похвалялся перед ней размерами своего пениса, заявил Томас сенатору Хэтчу во время слушаний, раздувало «в сознании людей расистские стереотипы и расовую нетерпимость». Вымыслы «о половых органах чернокожих и их размерах, — сказал Томас, — использовались против самих чернокожих столько, сколько я живу на белом свете». Лично ему подобные обвинения причинили больше вреда, сказал Томас, «чем что бы то ни было в его жизни. Меня не изувечил ку-клукс-клан… Но меня глубоко травмировало это слушание».

Обвинив Аниту Хилл в фальсификации ложных, надуманных обвинений против него и его пениса — и связав эти обвинения с ку-клукс-кланом, — Томас добился качественной трансформации своей оппонентки: он «обесцветил» Аниту Хилл и «вывел за рамки ее собственной расы», превратив мягкую и воспитанную чернокожую женщину, университетского профессора, в истеричную белую невротичку, обвиняющую его в изнасиловании, — преступлении, которое на протяжении нескольких мрачных десятилетий американской истории каралось ритуальной кастрацией.

Полемика между сенатором Хэтчем и судьей Томасом на тему расовых стереотипов стала гарантией того, что линчевания — ни высокотехничного, ни какого другого — на сей раз не случится. В любом случае члены юридической комиссии сената США, все как один белые, стремились подчеркнуть, что на дворе был не 1891-й, а 1991 год. И когда в 22 часа 34 минуты 11 октября сенатор Бидден закрыл заседание комиссии, ее вердикт был очевиден. Кандидат на пост верховного судьи, оказавшийся на грани политического краха, возродился прямо из пепла. На выходе из помещения, где проходили слушания, сенатора Хэтча остановила корреспондент Национального общественного радио Нина Тотенберг.

— Сенатор, вы только что спасли его задницу, — сказала она Хэтчу.

— Неправда, Нина, — ответил этот республиканец из Юты, — свой зад он спас сам.

О чем оба они в тот момент наверняка подумали, но что ни один из них не мог озвучить, так это то, что с самого начала речь шла о спасении совсем не задней части тела.

* * *

Если Кларенс Томас заставил Америку посмотреть в глаза своим подсознательным страхам касательно черного пениса, то Роберт Мэпплторп просто взял и ткнул тот же самый орган ей в лицо — как вид искусства. Начиная с 1980 года обнаженные портреты темнокожих мужчин, которые делал этот выдающийся фотограф, стали выставлять в музеях и галереях США, Канады, Японии и Европы — под восторженные рукоплескания таких авторитетных изданий, как «Нью-Йорк таймc», «Артфорум», «Арт ин Америка», «Тайм» и «Ньюсуик». В 1986 году издательство «Сент-Мартинс Пресс» выпустило альбом этих фотографий под названием «Черная книга». Этот изысканно отпечатанный и прекрасно продуманный альбом свидетельствовал о безупречной элегантности. Обнаженные черные тела редко можно было увидеть в такой подаче — или даже просто увидеть. Среди 134 фотографий, собранных Констанс Салливэн в каноническом издании «Обнаженное тело: фотографии 1850–1960 годов», нет ни одного портрета черного мужчины.