Пенсия для морского дьявола

Сосущее чувство в лёгких всё усиливалось, контракции пошли одна за другой, а я грёб и грёб на верх. Гребок руками, экономно, не разбрасывая руки по сторонам, как это делают новички. Ладони словно перевернутую вазу рисуют — захват воды, почувствовать в руках будто шарик, довести до груди и от груди толчок вниз, вдоль тела. Большим пальцем правой руки я поджал узелок с добычей. Лишь бы не упустить!

Ноги работали, почти не переставая, в зоне отрицательной плавучести на инерцию рассчитывать не приходится. Гребок руками — гребок ногами, и тут же новый гребок руками.

Только бы подняться до десяти метров, там соленая водичка сама выносить начнёт. Все признаки гипоксии налицо — дергающиеся в безуспешной попытке вдохнуть лёгкие, железистый вкус, отдающий куда-то в затылок. Пальцев ног коснулось онемение.

Эх, был бы я в гидрокостюме! Тогда сбросив грузовой пояс, можно согнуть ноги в коленях, и отдаться на волю выталкивающей силы. Согнутые ноги на поверхности развернут меня лицом вверх, и тогда, даже потеряв сознание, я вдохну воздух, а не воду. Но, увы…

Вперёд не смотрел, чтоб не напрягать шею, поэтому жгучая боль в правой руке, пробившая уже начинающее мутнеть сознание оказалась неожиданностью. Твою мать! И тут же обожгло левый бок! Непроизвольный всплеск адреналина, так не нужный сейчас. Я огляделся по сторонам.

Мама дорогая! Да я же прошиваю скопление медуз!

Я задрал голову и еле-еле увернулся ещё от одной, здоровенной, чуть не влетев в неё лицом. Потом, почувствовав, как начинает неметь правая рука перехватил сверток с добычей в левую. Гребок.

Напоследок обожгло стопу, но тоже не сильно. Задрав голову, я как заворожённый, уставился в приближающийся борт лодки. Мир сузился до размеров этого небольшого куска коры. Не было ничего — ни медуз, что ещё продолжали висеть тут и там белесыми зонтиками, ни лиц склонившихся с борта людей. Только борт, как тёмное пятно в затухающем сознании, и поверхность воды, отсекающая меня от глотка воздуха. И моя рука, вытянутая в попытке поскорее дотянуться. Одна.

Я уже не осознавал, как вцепился в борт, как подтянулся на руке и, буквально выдернув голову из воды, сделал вдох. Сознание на секунду всё-таки отключилось.

Но лишь на секунду, ибо, придя в себя, я почувствовал, как чьи-то руки удерживают меня за плечи, не давая вновь соскользнуть в волны.

Наставник и шаман, два старых пня.

На губах шамана играла улыбка, будто он в лотерею выиграл. Не меньше, чем «Волгу».

Взгляд Наставника… Удивление, смешанное с неверием. Что, дед, что-то невозможное увидел? Сошествие инопланетян? Заговорившую рыбу?

А над стариками, выпрямившись во весь рост, со скрещёнными на груди руками стоял Ситу. Странно. Ни ярости, ни злобы или обиды. Сухой, ничего не выражающий, не мигающий взгляд.

Я спохватился, заозирался.

— Где? Вы видели? Я же поднял…

Ситу наклонился, что-то подобрал со дна лодки. Повертел в руках свёрточек с маленькой морской звездочкой… и выбросил её в воду!

— Видели, — дёрнув щекой буркнул Ситу. — Поднял… Я подтверждаю.

И отвернулся.

Старики помогли мне влезть в лодку.

— У тебя кровь, — показал шаман взглядом.

— Где? — тупо переспросил я, мазнул руками по правой стороне головы.

На пальцах кровь. И тут же, словно включили боль. Ай, бл…

— Ни чё, старый друг, — усмехнулся Наставник, приходящий в себя, — зато теперь я вижу перед собой почти готового человека глубин. А уши? Уши у нас у всех такие…

* * *

Правая рука шлёпает по воде. Она ещё плохо слушается, и её приходится просто бросать, сделав гребок. На предплечье наверняка останется шрам, сейчас там багровый рубец — след от ожога медузы. Бок и нога пострадали меньше и почти не болят. Тупо ноет правая сторона головы. Боль уже не резкая, терпеть можно.

А ещё сильно горят новые татушки — по одной косой черте от того места, где косточки образуют ключичную впадину, и сантиметров по пять, в направлении сосков.

Способ нанесения заставил меня содрогнуться — сначала надрезали кожу небольшим костяным ножичком. Больше всего мне он напомнил зуб акулы, со сколотым для остроты краем. А потом втирали в кровоточащие бороздки растительный краситель, смешанный с золой. Да тут половина, от заражения крови завтра откинется! Но, судя по виду окружающих, такой способ никого не удивил.

— Представляешь, Хеху, мы стали людьми глубины! Вот бабушка обрадуется. ещё никто из моих предков не был ныряльщиком, а я — стал!

Глазёнки малыша сияли от счастья.

— Ты сначала обучение пройди, — снисходительно бросил один из друзей Кая. — Да получи вторую такую. Вот тогда только, ты станешь настоящим человеком глубин!

— А если не пройду? — округлил испуганные глазёнки Хэч.

— У тебя и эти сдерут.

Хотел было подойти к Руйхе, поздравить, но рядом с ней неотлучно находился немолодой, немного скрюченный ныряльщик. Отец? Вроде девушка про отца говорила.