Пентаграмма войны

– Не… мне это ни к чему. Своей дури хватает. – Хишан устало махнул рукой. – Это от него тянет. Не знаю, сколько он сожрал, но запах в комнате стоял такой, что хоть окно открывай.

– Сколько, говоришь, тебе лет? – насмешливо поинтересовался контролер. – Шестнадцать? Золотой Щит, лейтенантские погоны… Неплохо для начала.

– У каждого свой крест, капитан. – Зрачки Хишана чуть расширились, когда доктор доставал особенно крупный осколок из спины.

– Это ты прав. – Зирон, от внимания которого не ускользнуло движение доктора и размеры осколка, кивнул. – Но если решишь, что я могу тебе помочь, звони в любое время. – Он достал из кармана и протянул небольшую карточку. – Крест крестом, а друзья все равно помогут.

Эпилог

Поисковая сеть шан рок, в которой было около тысячи малых кораблей, выскочила к орбите истерзанной войной Сеты, словно штормовая волна. Открыв шквальный огонь на поражение, они сразу повредили несколько находящихся на периферии боевых действий кораблей снабжения Флоры и уже собирались ударить в тыл основной группировке, когда во фланг атакующего ордера внезапно ударили линкоры Саргон. Предупрежденные заранее о возможности такого развития ситуации, флорианские корабли использовали заминку в полной мере, организовав защитное построение, и второй удар пришелся уже на защитную сферу.

Восьмая межзвездная началась…

Древо и сталь

1

Что делает нас сильнее и могущественнее, что заставляет биться наши сердца и крепче сжиматься руки? Все это Свет жизни, который мы впитываем с первого мгновения появления на свет, сила жизни, которая сплетена из солнечных нитей и зеленых побегов, из земли и воздуха и из нашего духа, который и есть часть Света жизни, встречающего нас при рождении и провожающего в последний путь слияния.

И сколько бы ни было трудностей на нашем пути, сколько врагов ни породила бы черная пустота, мы все равно будем идти по пути, что предначертал нам Свет. Мы сломим любого врага, вставшего на нашем пути, и пусть за нами поднимаются молодые леса и зеленеет трава.

Из обращения Великой Матери Флоры к сестрам и детям, в честь двухсотой годовщины основания Первого Леса.

Флорианская империя, дворец Зеленое Сердце

– Нет, не так. – Наставница шагнула вперед, и шест в ее руках, свистнув, звонко щелкнул по мишени. – Рука должна скользить мягко, но не рыхло. Словно плывешь в воде.

Арна, высокая пятнадцатилетняя девочка в свободных, не стесняющих движение белых штанах, такой же рубахе и с поясом синего цвета, кивнула и, перехватив шест, легко, словно танцуя, воткнула кончик палки в мешок, заполненный гелем.

– Уже лучше. – Реда Нар, высшая, посвятившая тридцать лет своей жизни полевым операциям и еще двадцать преподаванию в академии, одобрительно кивнула. – Теперь все синхронно. Выдох, движение корпусом, удар и возврат. Одно слитное движение. Быстрее, чем плевок куйры, быстрее, чем мысль… Давай!

Фигура девочки на мгновение смазалась. Свист шеста, звук удара и хлопок ткани рубахи практически слились в один звук. На манекене появилась глубокая вмятина, а прочнейшее дерево, способное при случае выдержать нагрузку в полторы тонны, разлетелось в щепки. Да и вмятина на манекене была такой, что, будь на его месте человек в керамопластовой броне, лежать ему в реаниматоре, как минимум. Высшая на мгновение представила, что сама получила такой удар, и неприятный холодок начал вползать в сердце.

Арна с удивлением рассматривала рассыпавшийся шест и подняла глаза на наставницу.

– Что я сделала не так, Высшая? Эта деревяшка развалилась у меня в руках, словно гнилушка.

Реда, глядя на удивленную и встревоженную мордашку своей воспитанницы, загнала свой страх поглубже и рассмеялась в голос.