Пентаграмма

Звякнул колокольчик над дверью, в магазин вошла женщина с железным чемоданом. Полицейский обернулся к ней.

– «Филипс», – показал он.

Женщина кивнула, не говоря ни слова, села перед стеной экранов на корточки и открыла чемодан.

Карл смотрел на них, широко открыв глаза.

– Ну? – потребовал полицейский.

До Карла начало доходить, что это поважнее Лизы из Тёнсберга.

– Я не запоминаю каждого, кто сюда заходит, – запинаясь, сказал он.

Это означало, что он вообще никого не запоминает. Лица для него давно ничего не значили. Даже лицо Лизы он уже успел забыть.

– Каждого мне и не нужно, – медленно произнес полицейский. – Нужен только один. Тот самый. Кажется, за день к вам не так часто и заходят.

Карл послушно покачал головой.

– А по фотографии вы его узнаете?

– Не уверен. Я и вас-то не узнал, так что…

– Харри… – подал голос мальчишка.

– Но вы видели, как кто-то чертил по экрану?

– Харри…

Да, в тот день Карл обратил внимание на одного посетителя. Он вспомнил о нем в тот вечер, когда заходили из полиции и спрашивали про подозрительных людей. Дело в том, что тот посетитель ничего особенного не делал. Просто стоял и смотрел на экраны, что для телемагазина вполне естественно. Ну и что он должен был сказать? Что кто-то, чью внешность он не запомнил, стоял в магазине и казался подозрительным? И получить за это кучу неприятностей?

– Нет, – ответил Карл, – я не видел, чтобы кто-нибудь чертил по экрану.

Полицейский что-то пробормотал.

– Харри… – Мальчишка потянул полицейского за рукав. – Уже пять часов.

Полицейский замер и посмотрел на часы.

– Беата, – обратился он к женщине. – Нашла что-нибудь?

– Говорить пока рано, – обернулась она к нему. – Следов тут достаточно, но он чертил так, что сложно найти целый отпечаток пальца.

– Позвонишь.

Колокольчик звякнул снова. Карл и женщина с железным чемоданом остались одни.

Он придвинул было к себе Лизу из Тёнсберга, но передумал. Положил журнал на стол фотографией вниз и подошел к женщине из полиции. Та маленькой щеточкой аккуратно собирала с телевизора пыль. Теперь и он увидел начерченную на экране фигуру. Неудивительно, что она сохранилась до сих пор: Карл нечасто утруждал себя уборкой.

– Что обозначает этот символ? – спросил он.

– Не знаю, – откликнулась женщина. – Знаю только, как он называется.

– Как?

– «Марин крест».

Глава 20 Среда. Возведение соборов

Харри и Олег встретили Ракель у ворот Фрогнербада. Она подбежала к Олегу и, обняв его, бросила на Харри сердитый взгляд.

– Где ты был? Что случилось? – прошептала она.

Харри стоял, бессильно опустив руки, и переминался с ноги на ногу. Он знал, что может ей ответить, где он был, – спасал чужие жизни. Но это было бы неправдой. А правдой было то, что с ним случилось, причем давно. Он всегда занимался своими, и только своими, делами, предоставляя другим расхлебывать последствия. Так всегда было и будет, и то, что он попутно спасает жизни, – всего лишь побочный эффект.

Вместо этого он сказал:

– Я устал. – Это, по крайней мере, была правда.

– Мы ездили туда, где побывал серийный убийца! – радостно выдал Олег, но тут же замолк, уловив скептический мамин взгляд.

– В общем… – начал Харри.

– Нет! – оборвала его Ракель. – Даже не пытайся!

Харри пожал плечами и грустно улыбнулся Олегу:

– Позвольте мне хотя бы довезти вас до дома.

Ответ он знал заранее.

Он стоял и провожал их взглядом. Ракель уходила быстро и решительно, а Олег на полдороге обернулся и помахал ему рукой. Харри помахал ему в ответ.

Глаза болели от солнца.

Столовая в Полицейском управлении находилась на самом верхнем этаже. Харри прибыл сюда прямиком из Фрогнербада и, проходя по пустым коридорам седьмого этажа, отметил, что Тома Волера тоже нет на месте, хотя свет в кабинете горит. Оглядевшись в дверях, Харри заметил в столовой только одного посетителя, сидевшего за столиком спиной к Харри.

Он подошел к стойке и посмотрел на телевизор, висящий в углу. Показывали розыгрыш лотереи. Харри проследил за тем, как очередной шар катится по желобу, потом звук сделали тише, но он услышал, как женский голос объявил: «Пять. Цифра пять». Кому-то повезло.

Шаркнул отодвигаемый стул.

– Привет, Харри. Они уже закрылись, – раздался голос Тома.

– Знаю, – ответил Харри. – Решил зайти покурить. – Он кивнул на открытую площадку на крыше, которая круглый год служила им курилкой.

Вид оттуда открывался замечательный, но воздух был таким же жарким и душным, как и внизу, на улице. Косые лучи заходящего солнца прошивали город и тонули в Бьёрвике – районе, который готовился сменить привычные шоссе, склады и пустующие дома на оперу, гостиницы и элитное жилье. Богатство собиралось подмять под себя весь город. Харри вспомнился сюжет про африканского сома – большую черную рыбу, которой в засуху не хватает ума перебраться в водоемы поглубже и ее ловят руками в вонючих, постепенно высыхающих лужах. Строительство уже началось: на фоне закатного неба высились жирафьи силуэты башенных кранов.

– Будет просто супер! – Том подошел совершенно неслышно.

– Поглядим. – Харри затянулся сигаретой. Он не совсем понимал, о чем речь.