Пентаграмма

Девушка внизу поднялась с полотенца. Прохладно. Мариус проследил за ней взглядом до соседнего корпуса. Увидел, как мимо нее проехал велосипедист, по виду курьер, и закрыл глаза. Пора уже что-нибудь написать.

Отто Танген потер глаза желтыми от никотина пальцами. В автобусе чувствовалось напряжение, которое со стороны можно было принять за всеобщее спокойствие. Никто не двигался, никто ничего не говорил. Было двадцать минут шестого, а экраны застыли без всякого движения, лишь маленькие белые цифры в углу отмечали время. По телесам Отто скатился очередной ручеек пота. Вот так посидишь-посидишь и решишь, что кто-то поигрался с оборудованием и подсунул тебе вчерашнюю запись.

Он забарабанил пальцами рядом с клавиатурой. Паскудник Волер ввел запрет на курение.

Отто склонился направо, беззвучно пустил ветры и бросил взгляд на парня со светлым ежиком. За все время тот не сказал ни слова и тихо сидел в кресле. Вид у него был как у отставного швейцара.

– Кажется, сегодня наш приятель решил взять отгул, – заметил Отто. – Может, решил, что слишком жарко. Может, перенес все дела на завтра, а сам решил выпить пивка на Акер-Брюгге? Говорят, погода…

– Заткнись, Танген, – тихо, но отчетливо сказал Волер.

Отто тяжело вздохнул и пожал плечами.

Часы в углу экрана показывали пять часов двадцать одну минуту.

– Кто-нибудь видел, как тот парень выходил из триста третьей? – снова заговорил Волер. Он смотрел на Отто.

– Я до обеда спал, – признался он.

– Надо проверить. Фалькейд?

Начальник отряда быстрого реагирования кашлянул:

– Не думаю, что…

– Сейчас же, Фалькейд!

Некоторое время эти двое смотрели друг на друга, и было слышно, как работают вентиляторы системы охлаждения аппаратуры.

Фалькейд снова кашлянул:

– «Альфа» вызывает «Чарли-два», прием.

Раздался шум.

– «Чарли-два». Прием.

– Немедленно проверьте триста третью.

– Вас понял. Проверяю триста третью.

Отто взглянул на экран. Ничего. Можно подумать…

Они.

Трое. Черная форма, черные шляпы, черные пистолеты-пулеметы, черная обувь. Все произошло быстро, но совершенно неэффектно. Легкий шорох. И тишина.

Замок они решили не подрывать, а поддеть самой обыкновенной фомкой. Отто был разочарован. Экономят они, что ли?

Люди на экране беззвучно выстроились у двери: один с ломиком подошел к замку, двое, подняв оружие, встали в метре от него. И началось: их действия напоминали хорошо отрепетированные танцевальные па. Дверь раскрылась, двое офицеров с оружием ворвались внутрь, а третий будто нырнул за ними. Отто уже радовался, представляя, как покажет эту запись Нильсу. Дверь за ними почти полностью закрылась, и он пожалел, что все же не поставил камеры в комнаты.

Восемь секунд.

Затрещала рация Фалькейда:

– Триста третья проверена. Девушка и парень. Оба без оружия.

– Живые?

– Вполне… эгхм… живые.

– Парня обыскали, «Чарли-два»?

– Он голый, «Альфа».

– Выведите его в коридор, черт возьми! – выкрикнул Волер.

Отто посмотрел на дверь триста третьей. Вывели голого. Они занимались этим всю ночь и весь день. Отто смотрел и не мог оторвать взгляда.

– Пусть оденется и идет с вами на позицию, «Чарли-два».

Фалькейд отложил рацию и посмотрел на остальных. Те покачали головами.

Волер с силой хлопнул по подлокотнику кресла.

– Завтра автобус тоже свободен. – Отто бросил быстрый взгляд на инспектора. Сейчас нужно действовать осторожно. – Завтра воскресенье, но я согласен помочь вам за ту же плату. Вы только скажите, когда…

– Смотрите!

Отто автоматически обернулся. Это отставной швейцар наконец-то заговорил, он указывал на средний экран:

– На лестнице. Зашел внутрь и сразу же в лифт.

На две секунды в автобусе воцарилась тишина. Потом Фалькейд скомандовал в рацию:

– «Альфа» всем группам! Возможный объект в лифте. Быть готовыми!

– Нет, спасибо, – улыбнулась Беата.

– Да, наверное, ты уже накушалась, – вздохнула старушка и поставила коробку с пирожными обратно на стол. – Так о чем я? Приятно, что Свен хотя бы иногда навещает меня.

– Да, в таком большом доме, наверное, скучно одной.

– Ну, иногда я болтаю с Иной. Но сегодня она уехала за город с кавалером. Я передавала ему привет, но молодежь теперь такая странная. Из всего делают тайну, наверное потому, что хотят все испробовать и не знают, что из этого выйдет.

Беата украдкой посмотрела на часы. Харри обещал позвонить, как только все закончится.

– Ты сейчас о чем-то своем думаешь?

Беата медленно кивнула.

– Ну и хорошо, – сказала Олауг. – Будем надеяться, они его поймают.

– Сын у тебя добрый.

– Да, это верно. Но если б он всегда меня навещал так же часто, как в последнее время, я б и не жаловалась ни на что.

– А как часто он приезжает? – спросила Беата.

Наверное, все уже закончилось. Почему Харри не звонит? Неужели он не появился?

– Вот уже месяц каждую неделю. Да нет, чаще. Каждые пять дней здесь бывает. Недолго, правда. Мне действительно кажется, что в Праге его кто-то ждет. Я думаю, сегодня он все же поделится со мной новостями. А в прошлый раз привез мне украшение. Хочешь, покажу?