Пепел

Хадас продолжал смотреть, и двое техников, находящихся рядом, наконец обратили внимание на его застывшую позу и тоже повернули головы к небу. Таинственное кольцо-потемнение уже расплескалось, маскируясь на общем туманном фоне, однако на смену ему выросли три неровные кляксы, сливаясь в неаккуратную блямбу-озеро. Ступор в голове никак не мог связать воедино известные извилинам факты. Сознание было в полной растерянности отрешенного любопытства. Все происходящее было так далеко, так мизерно и так стремительно, что, несмотря на огромную закалку в ведении тотальной войны, он начал перебирать в голове возможные причины этого видения. Происходить в реальности такое не могло, даже если в недрах планеты бабахнули какие-то тайные склады боеголовок – это было слишком мизерно для вершащегося. Странные горбатые пузыри замедлили рост, но все еще пухли, борясь с одолевающей силой тяготения. Для увеличения радиуса уничтожения до таких пределов нужен был бы боеприпас невероятной силы, уж это он знал точно. Может, это иллюзия – просто по лучу зрения взорвался движок высокоорбитального спутника, ранее не видимого из-за своих размеров? Совпадение маловероятное, однако… Его рациональный, опытный мозг критически оценил выдвинутую гипотезу: изъяны выпирали слишком явно, и тут ее окончательно прикончил новый феномен. По дневному полушарию пробежало свечение, затухающее вдали от темных грибов-пятен, затем в разных точках начали рождаться небольшие подобия первого кольца. Это было уже слишком для вымышленного спутника. Новые пятна концентрировались вокруг первичных, еще не рухнувших пузырей. Может, извержение в вулканической гряде? Бывают ли такие мощные? Хадас похолодел: он вспомнил про астероид. Теперь все происшедшее вставало на место, словно красиво расставленные на полке многотомники, когда-то он видел таковые в музее. Хадас покосился на техников, однако скафандры не лица, и он не смог уловить, догадались ли они. Когда он вновь опрокинул взгляд в вершину, последствия катастрофы уже рассасывались. Он шевельнул пальцем, и на стекле шлема высветилось текущее базовое время. Теперь Хадас включил переговорное устройство. Надо ли сообщить о происходящем? Как это случилось? Вышли из строя двигатели? И сразу три? В принципе, он не знал: возможно, выведение из строя одного было достаточно для аварии. А если… Он помертвел: «Командование совершило эту акцию намеренно. Искусственно реализовалось событие, происходящее в природе один раз в сто или двести миллионов лет. Мы прикончили планету. Поздравляю всех участвующих с выдающимся достижением! Ура!»

* * *

Астероид Даккини ворвался в атмосферу с гигантской скоростью около пятидесяти тысяч метров в секунду. Верхние слои воздуха представляли собой разреженную массу свободных молекул, почти не взаимодействующих друг с другом. Однако для Даккини, летящего столь стремительно, они оказались серьезной преградой. Железный камень ударился о них более плоской стороной, и, поскольку внутренняя изначальная структура его была нарушена еще первыми взрывами, это стало решительным поворотным событием.

Астероид распался на два несимметричных больших фрагмента, и теперь каждый из них следовал своей дорогой. Разойтись далеко они, естественно, не могли, но на каждом из них продолжали работать гигантские «Сканды», и рассчитанная заранее траектория сбилась. Атмосфера представляла собой тысячекилометровую подушку, метеориты прошили ее за считанные секунды, однако ни один из них не рухнул непосредственно на Хануманское предгорье. Один обрушился на горы, смяв своей массой гигантскую вершину Тшитрия. Сейсмические и ударные волны всколыхнули всю окружающую гряду. Гигантские куски породы, целые скалы, разлетелись по округе, роя наклонные кратеры в десятки метров глубиной. Даже с очень удаленных мест сошли все лавины, а ближайшие к Тшитрии – взрыв испарил начисто. Изрядно грязная атмосфера Гаруды получила гигантскую добавку пыли на всей протяженности.

Одновременно с этим в море, словно раскаленный нож, врезался второй обломок, получивший волею судеб наибольшее ускорение, благодаря двум умело закрепленным «Скандам» и большей из двух массе. Он нырнул поблизости от окончания материкового подводного шельфа и, несмотря на чудовищный удар о плотную многокилометровую жидкую преграду, прошел ее всю. Затем, лишь чуть погасив скорость, он пронзил, не замечая, весь слой отходов жизнедеятельности подземного города-государства, накопленных здесь за двадцать лет, и впился в кору планеты. В этом месте кора представляла собой довольно тонкую структуру, не более десяти километров в толщину. Сочетания массы и скорости обломка не позволили пробуравить ее насквозь, но метеорит не дошел до мантии относительно немного, когда встречное безумно высокое давление заставило его почти полностью испариться.