Пепел

– Подожди немножко, – выдохнула Тая, и пробралась руками в его волосы. Теперь уже сама, без подсказок скакала на нем, копируя бурный секс.

– Не могу ждать!

– Совсем чуть-чуть.

Тае все же удалось отстраниться ровно настолько, чтобы успеть стянуть материю через голову. А затем они устроили бешеную скачку. Тая терлась промежностью, прикрытой лишь кружевом белья, о его налившуюся выпуклость под брюками. Он вдавливал пальцы в ее бедра, притесняя к себе еще ближе. Впивался губами в грудь, соски, шею, оставляя красные влажные отметины.

– Нравится, как я тебя трахаю? – задыхаясь, шептала Тая ему на ухо, покусывая мочку.

– Да! – стонал он, уткнувшись ей в шею.

– Хочешь еще?

– Да!

Он отстранил ее лишь затем, чтобы развернуть и усадить на свой возбужденный до крайности пах мягкими ягодицами, прижав спиной к себе. Одной рукой схватил за грудь, другой – понукал за бедра двигаться жестче, быстрее.

– Хочешь кончить на мое лицо? – выбросила козырь Тая, зная, в какое неистовство приводит эта фраза мужчин.

– Да! – он жестко взял ее за подбородок и повернул к себе лицо.

– Да! – надавил пальцами, вынуждая открыть рот, и протолкнул свои пальцы внутрь.

– Да! – его глаза смотрели на нее, но видели ту картинку, что нарисовала в воображении ее фраза.

Да!.. – и это «да» было вытолкнуто сквозь сжатые зубы, крепко прижав к себе опытную искусительницу.

Тая замерла, не веря собственным ощущениям. Он кончил! Кончил себе в штаны, в то время как она даже трусиков с себя не сняла! И теперь медленно приходил в себя и пытался отдышаться, безвольно уронив руки на диван.

Тая движением руки перебросила взлохмаченные волосы на грудь и посмотрела ему в лицо. Тусклый свет выхватил испарину по кромке волос. Она бережно стерла ее и заглянула в глаза. Довольные, поплывшие глаза.

– Сирена! – Он поцеловал ее плечо и ссадил с колен. – Посмотри, что ты наделала! – упрекнул он, но без злобы в голосе. Наоборот, восхищаясь. Да и пятна на брюках видно не было. Пока. – В следующий раз возьму с собой запасную пару трусов, – подмигнул ей и полез в карман за бумажником. Оставил новенькую, хрустящую купюру оранжевого цвета чаевых, поправил сорочку и покинул комнату.

Тая медленно моргала, сжимая в руке банкноту. Она считала, ее уже ничем нельзя удивить. Но… вот это что сейчас было? Она довела мужчину до оргазма, не сокращая между ними расстояния до отрицательного, и ему, вроде как, понравилось. По крайней мере, он пошутил про следующий раз. И чаевые… да это самые легкие деньги, которые Тае удавалось заработать в жизни!

И это все? Так просто??

Она выходила, все еще пребывая в какой-то прострации. На автомате открыла штору и прикрепила один ее край к боковой стене, давая всем понять, что комната свободна. Второй раз за короткий промежуток времени ее понимание устройства мира пошатнулось. Оказывается, действительно можно зарабатывать неплохие деньги танцем? Да, очень откровенным, да, за гранью хореографического представления, но танцем! Без проникновения! Без насилия над своим и без того потрепанным организмом очередным грубым и чисто механическим совокуплением.

Да уж… к такому она не была готова. Теперь нужно как-то перенастроить себя на иной лад. «Хватит кобелей обслуживать» – снова всплыли в памяти эти многозначительные слова.

Глава 7

Пепел стоял на крыльце под светящейся вывеской и курил. Первый настоящий дождь этой весной барабанил по крыше с такой силой, что оглушал. Тяжелые тучи заволокли небо еще с обеда, и день раньше времени погрузился во мрак, загоняя пешеходов преддверием ненастья в помещения. Теперь же, когда ночь вступила в свои полные права, на улице и вовсе стало безлюдно. Даже развязная молодежь, которая, подчиняясь бурлению гормонов, оккупировала все парки и скверы, все они попрятались по домам.

Пепел прислонился к железному столбу, что служил опорой скатной крыше крыльца, достал из внутреннего нагрудного кармана пачку сигарет и прикурил. Рыжее пламя вспыхнуло в его руках и осветило на мгновение кольцо из ладоней и часть лица. Он любил плохую погоду в любом ее проявлении: будь то метель или ливень с резкими порывами ветра. Потому что тогда все люди прячутся, словно в муравейник и создается иллюзия, что он остался один во всем городе, во всем мире. Да, уж больно по нраву ему было такое одиночество в эпицентре озверелого ненастья. И сейчас он наслаждался им, прежде чем пойти к Кадацкому и доложить, что дело сделано. Всех выродков, что решили облапошить его в крупной сделке, теперь чествуют в аду.

Он выбросил окурок. Тот мгновенно был подхвачен стремительным потоком дождевой воды и исчез в недрах ближайшей ливневки. Зашел внутрь, и чувственная тягучая музыка окружила его. Как обычно, не обращая ни на кого внимания, пошел сквозь переполненный посетителями зал в кабинет Назара. Но черт его дернул взглянуть на сцену, проходя мимо нее.