Пепел

– Ну, а с финансами у него как? Или вы гуляете за твой счет? – спросила ее подруга и соседка по комнате прагматичная Лёня, как ее все называли за мальчиковский вид. Она сидела на стуле рядом и протирала стрипы, которые на прошлой смене в пьяном угаре случайно облила коктейлем.

Бар начинал работу через полчаса и все девочки – соседки по квартире – пришли заранее, чтобы успеть подготовиться. Тая сидела на стуле в углу и наносила макияж. Она обернулась полотенцем, сняв всю одежду, чтобы с тела пропали следы от белья. Ее довольно просто приняли соседки, не устраивая никаких «испытаний» и проверок на вшивость. Может, потому что была старше их всех, а может потому, что сама не набивалась в подружки. Держала себя ровно, даже чуть отстраненно, но выказывала определенную долю участия, когда того требовали обстоятельства.

– Он вообще-то еще учится, – отозвалась Лёля, вставая на его защиту.

– Как и ты, – многозначительно взглянула на нее Лёня, она же Лена, она же Тиффани.

– Кстати, ты сказала ему, кем работаешь? – вступила в разговор Тутти, младшая сестренка Фрутти. Они тоже квартирантки. Тая не знала их настоящих имен, потому что только так этих забавных хохотушек все и звали.

– Нееет, – виновато протянула Шерлиз с плутовской улыбкой. Теперь, когда она облачилась в короткое платье из розовой сетки на голое тело, из средних ромбиков которого пикантно выглядывали горошины сосков, ее сложно идентифицировать с Лёлей. – Мне кажется, он не поймет.

– А чего тут понимать? – вклинилась Лейла. Девушка с очень экзотичной восточной внешностью, которая работала под своим настоящим именем. Пожалуй, из всех соседок только она отнеслась к появлению Таи настороженно. И она же больше всех, осуждая, шепталась у нее за спиной за тот единственный неудачный «выкуп». – Мы не по своему желанию стали голыми титьками на жизнь зарабатывать. Кому-то надо учебу оплачивать, кому-то – жилье. Кому-то содержать ребенка, а кому-то и целую семью! Попробуй-ка на зарплату официанта прокормить младшего брата, мать-инвалида и пьющего отца!

Все знали эту историю Лейлы, которую она повторяла уже не один раз. Как ее мать отреклась от семьи и вышла замуж за вроде бы преуспевающего русского бизнесмена. Родила дочь, потом сына. А потом что-то пошла не так, бизнес рухнул, глава семейства не выдержал удара, и начал пить. У матери на нервной почве образовалась меланома и ей дали инвалидность. Младший брат оканчивал школу и, по сути, единственным кормильцем семьи стала Лейла.

– И все же это твой осознанный выбор – танцевать стриптиз, – негромко сказала Тая, но так, что все разом повернули головы к ней и стали прислушиваться. – Ты могла устроиться на дневную приличную работу, тем более, имея высшее образование за плечами. К основной работе найти подработку, а то и не одну, если уж так сильно нуждаешься в деньгах. Но ты сопоставила, сколько потратишь усилий днем, а сколько ночью за одинаковое вознаграждение, и решила, что станцевать голой возле мужчины проще, чем восемь часов сидеть перед монитором, а вечером носиться по городу, доставляя еду из ресторанов, к примеру. Не нужно перекладывать ответственность за свои аморальные, с общепринятой точки зрения, действия на неподвластные обстоятельства. Не нужно строить из себя несчастную жертву, применяя чистой воды отговорки типа «у меня не было выбора» и «не мы такие – жизнь такая». Мы, и только мы сами, несем ответственность за все принятые нами решения, даже если они не всегда удачные.

Все это Тая проговорила, глядя в маленькое зеркальце, смахивая мягкой кисточкой осыпавшиеся тени, в то время как девочки внимательно слушали едва ли не с открытыми ртами. Возможно вот за это спокойствие и рассудительность, которые были ее неизменными спутниками, она и снискала среди них некое уважение, если не сказать авторитет.

– О! Какая напыщенная речь бывшей проститутки, если не ошибаюсь? – зло съязвила Лейла.

– Не ошибаешься. Но у меня хотя бы хватает смелости называть вещи своими именами, а не прятаться за ударами судьбы, – все тем же спокойным ровным тоном, с чувством легкого превосходства, ответила Тая, глянув на Лейлу через большое зеркало.

– Ну, да… – медленно отозвалась Фрутти, старшая сестра. – Нас никто не заставлял. Мы сами пошли танцевать, случайно узнав, сколько здесь можно заработать! – она переглянулась с сестрой, заговорщически улыбаясь, и дала ей пять.

– Да короче! – Шерлиз капризно топнула ножкой, обутой в стрип цвета фуксии, возвращая всех к обсуждению своей темы. – Он милый, внимательный, добрый, смешит меня, но, – и тут она так умилительно тяжело вздохнула, что Тая не смогла сдержать свою невольную улыбку. Ее забавляли их проблемы, высосанные из пальца и возведенные в ранг мировых. – Как бы это сказать… он не очень красиво… ест. Да блин! – она таки стала терять терпение. – Мне вообще не нравится, как он ест! Это просто ужасно! Губы вечно в соусе! Он и не облизывает их, и не пользуется салфеткой! А мне смотреть на это ну очень неприятно! – сказала и захлопнула свой маленький ротик брезгливой складочкой губ.