Пепел

— Расскажи мне. У нас недалеко есть парк с неплохими дорожками. Может мне тоже стоит этим заняться?

— Это очень хороший способ поддерживать форму, к тому же дешевый и приятный — ответила я, и Эрик подхватил суть беседы

— О да, это и, правда, классно. Поначалу страшно до чертиков, а потом втягиваешься.

— А ты катался? — удивленно спросил Игорь, переводя взгляд то на меня, то на Эрика

— Она меня заставила, — Эрик развел руками, — Но это был интересный опыт.

— Да ладно, ты чуть не обделался, — рассмеялась я, — Я еще никогда не видела столько ужаса в человеческих глазах.

— Не правда. Мне было страшно, но совсем немного.

— Не ври, — скорчила гримасу я, — На самом деле это не так страшно. В конце концов, можно купить шлем и наколенники с перчатками, так что падения будут не страшны.

— Мне надо попробовать обязательно, — просияла Маша, — А ты можешь помочь мне выбрать ролики?

— Легко, — ответила я, и мы улыбнулись друг другу.

К вечеру мы устроились на террасе возле дома, укутавшись в пледы. Я прижалась к Эрику, завернутая в мягкую шерстяную ткань и его руки. Он водил носом по моим волосам и делал вид, что слушает Игоря, рассказывающего о его последней поездке в Париж. Маша укладывала детей спать, но безуспешно, о чем свидетельствовали периодические визги со второго этажа. Я не выдержала, и встала, чтобы предложить ей свою помощь.

— Ты куда? — спросил Эрик, когда я направилась к дому

— Помогу Маше справиться с детьми.

— Ты уверена? — в его глазах пробежало беспокойство.

— Конечно, Эрик. Вам же наплевать, а она такими темпами их до утра не уложит, — я вскинула бровь, и он метнул на меня обжигающий взгляд.

Довольно усмехнувшись, я прошла в дом, и поднялась по узкой деревянной лестнице.

Машу я нашла в детской, когда она пыталась укачать младшего сына, под возмущенное нытье старшего.

— Давай помогу, — сказала я и протянула руки.

Маша робко посмотрела на меня и вложила мне в руки ребенка.

— Сколько ему, — спросила я шепотом, начиная двигаться из стороны в сторону. Малыш с любопытством посмотрел на меня, нахмурился и зевнул. Потом начал медленно моргать. Это хороший признак. Управлюсь за пять минут.

Я оглядела детскую комнату, оформленную в стиле сафари. Стены были покрашены в желто — зеленый цвет, не слишком яркий, но и не бледный. На одной стене расположился стеллаж с игрушками, столик для рисования и телевизор. Эта же стена была покрыта фотообоями с изображением героев «Мадагаскара». Лев приветливо улыбался, а зебра стояла на передних лапах, как брейкдансер. На дальнем плане маячил пароход с пингвинами, а в воде у берега плавала бегемотиха Глория. Кровать старшего была заправлена постельным бельем с теми же героями, а колыбель маленького украшена зеленым балдахином и бортиком с кружевом.

— Девять месяцев. Старшему три года, и у него как раз сейчас кризис. Управиться практически невозможно. Получается, только если ложусь с ними вместе.

— Так почему сегодня по кроваткам?

— Игорь против совместного сна. Обычно он ночует в городе, у него там квартира, тогда мне попроще. А на выходных он и слышать не желает о детях в нашей постели, — она пожимает плечами, поглаживая своего старшего сына по голове.

Он вот — вот уснет мирным сном.

— Почему? — спрашиваю я, чувствуя, как моя неприязнь к Игорю начинает вырастать до невозможных размеров.

— Он считает, что у детей должна быть своя комната, а семейное ложе только для мужа и жены, — вздыхает Маша, — мужские заморочки. Если со старшим он еще кое — как терпел до полутора лет, пока я не прекратила грудное кормление, то сейчас он не готов себя ущемлять.

Вот козел!

Я промолчала, сглотнув, посмотрела на младенца в моих руках. Он сопел, надув щеки, и выпятив верхнюю губу. Все дети спят с одинаково мирным выражением лица. Где — то я слышала фразу: «Когда спят дети, даже ангелы молчат». Наверное, это недалеко от истины, если, конечно, ангелы существуют.

Я улыбнулась и кивнула Маше:

— Спит.

— Клади в кроватку.

Я послушно переложила ребенка в его кроватку. Младенец утонул в зеленых рюшах, и я поправила балдахин. Он сразу перевернулся на живот и зарылся лицом в тоненькую подушку. Сашка делал так же.

Черт!

Ком встал где — то в трахее, и я усердно пыталась пропихнуть его дальше, но получилось неважно. Маша добавила масла в огонь всего лишь одной фразой:

— Ты так быстро управилась. У тебя есть дети?

— Был, — осипшим голосом сказала я и направилась к двери.

Потом, я остановилась и выпалила, давясь слезами:

— Не слушай его. Спи вместе со своими детьми. Поверь, это самое ценное в жизни. И очень быстро проходит. Игорь — дурак, если этого не понимает.

С этими словами я вылетела из детской, и забежала в первую комнату, попавшуюся на моем пути. Это оказалась ванная. От нахлынувших воспоминаний мою грудь сдавило, словно по ней проехался асфальтоукладчик, и я принялась хватать ртом воздух. Я вцепилась с раковину так, что костяшки пальцев побелели, и отчаянно затрясла головой, прикусив нижнюю губу до боли.

В висках застучало, в ушах появился долгий, пронзительный писк и поле зрения вокруг меня стало сжиматься.