Пепел большой войны Дневник члена гитлерюгенда, 1943-1945

Приближаются приглушенные голоса, мелькает свет ручного фонарика. Под ногами звякают стреляные гильзы снарядов. Из-за задержек при стрельбе наше орудие сделало только 38 выстрелов, тогда как орудие № 1 выпустило 130 снарядов. Браво!

Поступает команда: «Готовность номер один». Снова с неба доносится гул моторов, но это те самые германские самолеты, которых мы едва не обстреляли. Барабанные перепонки уже болят от шума моторов, взрывов и выстрелов.

И наконец, поступает команда: «Отбой!» Закрыть орудие брезентом — и можно спать на два часа больше. Быстрее в койку, засыпаем с чудесным чувством: мы знаем, что побывали в деле. Здесь я могу засвидетельствовать, что свой долг мы выполнили охотно и с радостью, как этого требовала принесенная нами присяга. Мой рабочий отпуск становится для меня уже не таким важным, каким он был до событий этой ночи. (Во всяком случае, нас теперь в расчете по четырнадцать человек на каждое орудие, так что четверо из них могут постоянно быть в отпуске.)

Но сразу заснуть не удается. Лежа в койках, каждый рассказывает, что он пережил и как все это происходило на других орудиях. Наводчики признавались в том, что вообще ничего не видели и не слышали вокруг, только окуляры прицелов перед глазами да команды с КП в наушниках. Но постепенно возбуждение отступает, громкие разговоры стихают, и всех одолевает глубокий — и заслуженный — сон.

Сегодня с раннего утра я был посыльным. Во время утренней поверки командир огласил сообщение командующего ПВО района: «Вспомогательный персонал флота заслужил исключительную благодарность». На счету зенитной артиллерии нашего района шесть сбитых самолетов, в том числе у нашей батареи — два из них. Мы своими глазами видели, как они падали. Эти сбитые самолеты были нам чуть позднее официально вписаны в солдатские книжки и стали основанием для получения значков зенитчиков.

В первой половине дня мы чистили орудия. Томми во время налета набросали с воздуха в лес мины. Саперы с батареи «Гебен» отправились на их поиски, а с ними и вновь прибывшие ребята 6-го класса.

Во второй половине дня над нашими позициями появился самолет-разведчик. Установить, какие цели они поразили и что потеряли. Он прошел вне нашего сектора обстрела, сыграли только краткую тревогу. После этого мы переносили боеприпасы со склада к орудиям. После этого я был свободен. Перетаскал десять снарядных ящиков. Собственно, я хотел подкараулить командира батареи, чтобы переговорить с ним о моем рабочем отпуске. Но сегодня это не очень-то удобно, поскольку он может сказать, что наш долг — сражаться при наших орудиях. Недавно он обратился ко всему вспомогательному составу со следующими словами: «Что, вас еще достают Шиллер и Гете, математика и история, для чего вам еще нужны школьные занятия в Свинемюнде? Вы должны учиться у орудия. Стыдно должно быть каждому молодому человеку, который трусливо прячется, когда немецкая женщина и немецкая девушка обслуживает прожекторы и другое тяжелое оборудование, стойко выполняя свой долг. Сейчас, на пятом году войны, жизнь потеряла всякий романтичный флёр и стала жесткой и прекрасной. Отриньте мечты и сражайтесь. Только этим мы можем отразить натиск врага. Мы сражаемся за прекрасный новый рейх, отстаиваем нашу священную германскую Родину, в которой должна возникнуть новая культура, проникающая в новую эпоху и накладывающая свой отпечаток на все грядущее тысячелетие. Мы должны гордиться тем, что становимся основателями этой новой эпохи. Молодая смена флота, исполняйте свой долг».

19 августа 1944 г.

Сегодня наш командир пребывает в прекраснейшем расположении духа. К нему приехала жена, по национальности испанка. Поэтому я тут же сделал попытку заговорить с ним относительно моего рабочего отпуска — и тут же получил его! Ловко! Я до сих пор не могу опомниться от радости, едва верю в свое счастье. Только подумать: четырнадцать дней! Правда, я должен ехать в ближайшее воскресенье, но так уж и быть. Только бы вырваться отсюда. 3 сентября я возвращусь обратно, а спустя неделю после этого у меня будет день рождения. Наконец-то мне исполнится семнадцать лет. В сентябре нас, вероятнее всего, отпустят. Так что все складывается один к одному: отпуск, день рождения, увольнение! Я хотел бы обнять весь мир. И я весь исхожу радостью по поводу своего отпуска.

5 сентября 1944 г.

Отпуск снова закончился! До чего же быстро проходит прекрасное время. Естественно, когда я появился дома, урожай уже давно был убран. Хотя работы, как всегда, хватало. Поэтому я, как и раньше на летних каникулах, пас коров на дальних выгонах. Там мы часто встречались с другими моими знакомыми ребятами, жгли вместе костры и пекли в них картошку. Но этот молодняк не уставал донимать меня расспросами, как там обстоят дела со службой на флоте, пусть и в береговой обороне. Они буквально одержимы флотской службой и забавами с девчонками. Ни один из них так и не поверил мне, когда я рассказывал, что нам вообще не было позволено общаться с девушками из вспомогательной службы флота.