Пепел дорог

– Это не важно, – отмахнулся рубер совершенно человеческим жестом, заодно невольно продемонстрировав вблизи и без того трясущемуся от ужаса человеку свои кинжалоподобные когти. – Сейчас я буду задавать тебе вопросы. А ты мне будешь честно на них отвечать. Договорились?.. А если я почую, что ты мне врешь – а я это умею, уж поверь… То сделаю так.

Метровый хвостовой шип, выскочив из развороченной груди напарника, пробил плечо Клеща. Случилось это так быстро, что мур заметил лишь смазанное движение в воздухе, и тут же заорал дурным голосом от боли в развороченном суставе.

– Ну-ка заткнись, – грозно проурчал хвостатый палач.

И жертва послушно зажала рот пока еще здоровой левой рукой.

– Начнем, пожалуй. Вопрос первый…

Глава 4

Глава 4, в которой я мщу, и мне улыбаются

Мелькнула мысль, что это кто-то из крестников, перепугавшись до мокрых штанов, цапнул меня за плечо. Но схватившая меня рука не потянула назад (что было бы логично для перепуганного человека сзади), а, напротив, толкнула к двери, да так сильно, что своим телом я, как тараном, буквально снес ее, вывалившись вместе с дверью наружу. Так я вдруг оказался вне салона, внутри бушующего огненного шторма.

Я инстинктивно зажмурился, затаил дыхание и, как смог, залепил руками лицо. Кожу на открытых руках и голове мгновенно стянуло от страшного жара, а через секунду я затрясся в болезненных судорогах, от сотен ожогов. Услышал, как затрещали горящие волосы на голове, и по всему тело ощутил жар от занявшегося камуфляжа.

Я уже фактически горел за живо, и только невероятные развитые выносливость с регенерацией не позволили мне мгновенно окочуриться от болевого шока. Свозь застилающую сознание боль, в геометрической прогрессии нарастающую буквально с каждым мгновением, я каким-то чудом успел вспомнить фразу-активатор единственного способного выручить в таком отчаянном положении Дара.

– Левак, – выдохнул я в ладонь, несмотря на свою читерскую выносливость находясь уже на грани отключки.

И, видимо, на несколько секунд после этого действительно провалился в небытие, потому что напрочь пропустил болючую стадию перестройки трансформирующегося тела. Вернулся в сознание я от хлесткого удара по спине своего хвоста, уже с головы до пят покрытый толстой чешуйчатой броней рубера.

Огонь по-прежнему бушевал вокруг, но через толстую роговую броню высокоуровневой твари пробиться уже был не в силах. В окружившем меня мареве из едкого дыма и пламеня невозможно было ни зги разглядеть, я закрыл бесполезный глаз, и стал двигаться на ощупь, воспользовавшись тут же откликнувшимися навыками слепуна. Проблема затянувшейся задержки дыхания тоже благополучно разрешилась, стоило вытянуться на высоту своего четырехметрового роста – конечно, сполохи жаркого пламени порой вздымались и на большую высоту (все ж таки густой ельник вокруг изобиловал многометровыми долгожителями), но на четырехметровой высоте в стене бушующего над землей огня появлялось уже достаточное количество просветов, заскочив в любой из которых можно было сделать обжигающе горячий, но вполне безопасный, вдох, ведь способные отравить любое живое существо дым с угарным газом концентрировались в основном у земли.

Отдышавшись, и окончательно оправившись от недавнего болевого шока, я вспомнил об оставшихся в машине друзьях и, нырнув обратно в пламя, попытался спасти хоть кого-нибудь еще…

Увы. Захваченная огнем машина уже основательно выгорела изнутри. И когда я сунулся внутрь через дыру выбитой двери, то нащупал там лишь остовы оплавившихся кресел, но ни на водительском месте, ни на заднем сиденье ни одного тела я не обнаружил. Вероятно, погубивший их огонь ускорил обращение тел отправившихся на перерождение игроков в конечный пепел.

Яростно заурчав, я выместил лютую злобу на оплавленных остовах передних кресел, огромными когтями в считанные мгновенья просто размолотив их в труху.

– Большой! Помоги! Выведи! – раздался вдруг рядом чей-то жалобный скулеж.

Выскочив из авто, я метнулся к источнику, и едва не проткнул когтями приблудившуюся тварюшку.

– Не убивай, Большой! Глот полезный! Глот пригодится! – заскулил насаженный боком на один из моих когтей лотерейщик, даже не пытаясь освободится.

Вдруг его ноги подогнулись, и тварь стала заваливаться в горящую траву.

– Твою мать! Вот на кой ты мне сдался? – уркнул я, легко, как пушинку, подхватывая двухсоткилограммовую тушу на руки и, как штангу, поднимая над головой.

Моя догадка, что низкорослый для выживания в лесном пожаре лотерейщик попросту задохнулся, получила подтверждение, когда секунд черед десять тело в моих руках задергалось в приступе мучительного кашля.

Я тем временем, двигаясь по прогалине лесной дороге, уже на приличной скорости несся к выходу на асфальтовую трассу, надеясь, что широкая полоса асфальта станет неодолимым препятствием для дальнейшего распространения огня.

– Большой добрый! Большой спас Глота! – закудахтал на верхотуре очухавшийся лотерейщик.