Пепел феникса

– Как знать, дружочек. Как знать. – Графиня неопределенно покачала головой. – Увы, не всегда нам дано выбирать себе место. Уверена, бедный Максимилиан не рассчитывал оказаться на погосте в расцвете лет, а вот поглядите, как оно вышло: в последний путь его провожают не прекрасные девы, коих в его жизни было немало, а старая городская сплетница и человек, всадивший свинец в его шальное сердце. Вот такая насмешка судьбы. Вам не кажется?

Прежний Андрей Васильевич непременно нашел бы что ответить, но Андрей Васильевич нынешний просто промолчал. И, удивительное дело, графиня тоже замолкла. Вместо того чтобы донимать пустыми расспросами, она направилась к гробу. Андрей Васильевич всматривался в ее прямую спину, в по-девичьи стройную фигуру и думал над сказанными ею словами о насмешке судьбы. Над ним самим судьба тоже всласть посмеялась. Вроде и получил то, чего желал, распутал опаснейшее преступление, застрелил злодея. Отчего же тогда на сердце такая тяжесть? Отчего некогда горячо любимая работа отныне совсем не занимает, а каждую ночь в его сновидениях полыхают погребальные костры?!

Графиня провела у гроба всего несколько мгновений, а потом, не оглядываясь, направилась к выходу с кладбища. Там, у чугунных ворот, ее уже поджидал высокий господин, лица которого Андрей Васильевич не сумел рассмотреть из-за плотной пелены дождя. Зато он сумел рассмотреть другое – одинокую розу на крышке гроба…

Старая сплетница и невольный убийца… Но откуда же ей знать, если они с Косоруковым условились молчать, если все лавры отныне у начальника полиции?..

Андрей Васильевич уже собрался уходить, когда кто-то бесцеремонно дернул его за полу плаща.

– Барин, а барин? – послышался писклявый голосок. Невысокий, насквозь промокший мальчонка таращил на него глаза-пуговицы.

– Чего тебе?

Андрей Васильевич полез было в карман за мелочью, но в этот самый момент из необъятной холщовой торбы мальчонка достал шкатулку красного дерева.

– Вот, хозяин велел вам передать, ежели что. – Он шмыгнул носом и сунул свою ношу Андрею Васильевичу в руки. – Просил, чтоб хранили… – сказал и тут же дал стрекача прямо по кладбищенским лужам.

– Эй, погоди-ка, пострел! – крикнул ему вслед Андрей Васильевич. – Кто твой хозяин-то?

Мальчонка замер аккурат посреди лужи, зыркнул хитрым цыганским глазом и махнул рукой в сторону гроба:

– Так вот он!