Пепел и Дым. Я (не) вернусь

Это было не главным. Но требовать от Кузнецова больше было бы несправедливо. Послать к чертям справедливость! Да только что он мог?

– Я буду на катке через час.

– Тебе всё равно нельзя держать ничего тяжелее ложки.

– Значит, подержу ложку. – Я покрутил пустую бутылку и поставил на стол. – Или считаете, нам не о чем говорить?

– Хорошо, – ответил через откровенное нежелание. – Но говорить тебе надо не со мной.

Да, не с ним. Но если поеду сейчас к своему Ангелу, боюсь, сорвусь на хрен. Либо придушу, либо…

Что либо, додумывать не стал. Но лучше переждать. Хотя бы несколько часов. Пока небо над этим проклятым городом оживших теней прошлого не станет серым.

Приехал как раз к окончанию тренировки. Лёд был уже свободен, когда я остановился у борта. Пока Кузнецов говорил с одним из нападающих, я смотрел на каток и ловил себя на том, что сегодня здесь даже запах особенный. Запах, который был мне особенно дорог – он стал ещё вкуснее. Чертовски хотелось надеть защиту и взять клюшку, размять плечи. Десять лет спорт был единственным смыслом моей жизни. Только он и вытянул из трясины.

Последний из команды убрался с катка, и Кузнецов подошёл ко мне.

– Я поговорил с человеком из министерства. Сказал, что проблема решена.

– А она решена? – Я мрачно посмотрел на него. – Вы уверены, что вашей дочери не придёт на ум ещё какое-нибудь извращение?

Кузнецов поджал губы. Я смотрел на него, вспоминая, как буквально вчера Лина лицемерно врала, что в жизни бы не подставила приёмного отца. А может, это я зря всё принимаю за чистую монету? Да какая уже разница?! Копаться в этом не стоит, как и на все сто верить тренеру.

– Во сколько тренировка у Тима? – резко спросил я.

Кузнецов насупился. Густые брови сдвинулись, тёмные глаза блеснули.

– Тебе зачем?

– Во сколько тренировка у Тима? – прошипел уже сквозь зубы. Ярость проснулась мгновенно. Зачем?! Сам не догадывается?!

– Оставь ребёнка в покое, Дымов. И Полину тоже.

– Что? – усмехнулся я. – В покое? Она, блядь, десять лет была в покое! Десять проклятых лет! Это что должно быть в башке, чтобы всё так вывернуть?! Да она психопатка! И вы не многим лучше, Леонид, если во всём этом участвовали!

– Не тебе говорить о том, кто она! – взревел Кузнецов. – Зачем ты ко мне пришёл?! Я тебе ничем не помогу! Выясняй свои отношения с Линой сам. Но учти: сделаешь ей плохо, я тебя уничтожу. В прямом смысле! Ты не только на лёд никогда больше не выйдешь, ты близко к нему не подойдёшь!

– Хватит угроз! Где мой сын?!

– С чего ты решил, что Тимофей – твой сын?!

– Потому что он мой сын! – В порыве я схватил тренера за грудки, но сразу же оттолкнул. Ещё немного, и я бы врезал ему. Втянул воздух носом, провёл пятернёй по волосам и повернулся к катку. Холодная ледяная гладь…

– Оставь всё как есть, – раздался голос Кузнецова за спиной.

Я резко повернулся, смерил тренера взглядом.

– Как есть больше не будет, – выговорил жёстко. – Никогда, – добавил и пошёл прочь.

Женщина, которую я любил когда-то – ненормальная лицемерная сука. Мой сын понятия не имеет о моём существовании. И я должен оставить всё как есть? Хрен! Вопрос только в том, что со всем этим делать? Десять лет! Десять чёртовых лет прошло, но только мы встретились, всё вернулось: тяга, желание видеть её своей и… любовь. Достаточно было мимолётной встречи, вдоха, чтобы разбудить её. Да что там, достаточно было услышать голос. Ангелина. Лина. Ангел. Или как теперь её называть?!

Я выскочил из спортивного комплекса и, сев в машину, рванул с места. Внутри валяющегося на соседнем сиденье шара взметнулись серебристые, белые и голубоватые снежинки. Возвращаясь в Россию, я понимал, что столкнусь с прошлым. Но столкновение оказалось буквальным. Лобовым.

Снова я не поехал к Ангелине. В последний момент свернул к дому. Ещё пара часов. Открыл снимок Тимохи.

– Не мой! – Я швырнул телефон рядом. Тот ударился о шар, и снежинки снова заметались вокруг ангела. – Как же, чтоб вас всех, не мой.

Припарковавшись напротив школьных ворот, я высматривал среди пацанов своего. Когда-то я уже делал это. В день, когда Лина молила найти его. Знал бы, что ищу своего сына… Да нет, чёрт подери, её сына я искал с таким же рвением, с каким бы искал своего. Другое дело, что, будь я Тиму отцом все эти десять лет, ему бы и в голову не взбрело тусоваться на том катке. Уже давно бы бегал с клюшкой и получал медали по возрасту.

Сколько у него по расписанию уроков, я узнал без труда. Как раз закончился последний, и дети потянулись к свободе. Некоторые шли по несколько человек, некоторые в сопровождении родителей. Наконец появился и мой. Он тоже был с друзьями. Вроде с теми же, что и на катке.

Я вышел из машины. Тим заметил меня сразу. Бросил что-то вылупившимся парням и бегом рванул вперёд.

– Привет!– Я протянул ему руку.

Поначалу восторг в его глазах мне льстил. Сейчас стало досадно. Хорошо быть звездой НХЛ и классным игроком для чужого сына. Для своего в первую очередь классно быть папой.

– Привет! – Тимоха подал руку в ответ.

Я пожал его ладонь.

– А теперь дай пять.