Пепел и экстаз

Изабел недоуменно нахмурила брови.

— Кто это Эмералд? Кэтлин покачала головой.

— В другой раз, дорогая. Расскажи нам про ту ночь, когда ты убила Карлоса.

Не протестуя более, Изабел с усталым вздохом опустила голову. Волосы закрыли ей лицо. Тихим, дрожащим голосом, больше похожим на шепот, она начала свой рассказ:

— В ту ночь в гостях у Карлоса были двое его друзей. Раньше я их ни разу не встречала. Он пригласил их к обеду, сказав, что это его деловые партнеры, и велев мне соответствующе одеться, тоже спуститься к столу.

После обеда я удалилась к себе в комнату, как только позволила вежливость. Я думала, что мужчины будут пить бренди и обсуждать дела. Но едва я приготовилась лечь, как дверь моей спальни распахнулась и вошел Карлос со своими двумя друзьями. Ты не представляешь, как я была потрясена. Но это было только началом того кошмара, который будет преследовать меня до конца жизни. Если бы хоть на один день я могла забыть, что случилось той ночью. Меня словно бросили в ад, а Карлос был дьяволом со своими двумя демонами.

Долгий стон, прозвучавший как воплощение муки, вырвался у Изабел, и она замолчала, пытаясь справиться с собой. Кэтлин все так же обнимала подругу, надеясь, что это поможет той унять ужасную дрожь, сотрясавшую все ее тело.

— Что же было дальше? — спросила она, хотя и сама уже догадалась, что сейчас услышит.

— Карлос сказал, что разрешил своим друзьям овладеть мною. Я не верила своим ушам. Он сошел с ума! Он сказал, что как жена я ниже всякой критики, что я нарочно выталкиваю из себя его семя. Раз уж от меня нет никакого прока как от жены, заявил он, то пусть я хотя бы буду его шлюхой. Он даже высказал предположение, что я, возможно, забеременею от одного из его друзей и таким образом восстановлю до некоторой степени свое женское достоинство. В своем безумии он дошел до того, что соглашался в этом случае признать ребенка своим наследником.

Изабел захлебнулась слезами, и Кэтлин еще крепче прижала ее к себе. Жалость и гнев породили в ней желание самой расправиться с обидчиками Изабел.

— Они изнасиловали тебя, — тихо сказала она, закрывая глаза, чтобы сдержать подступившие слезы. — Какой ужас!

Изабел кивнула:

— Да, и тот, и другой. Все они. Я пыталась сопротивляться, но у меня не хватило сил. Я испытывала невыносимые боль и унижение. В какой-то момент я наверное потеряла сознание, хотя помню, что все время слышала демонический смех Карлоса. Его я запомнила лучше всего, мне казалось, что этот смех доносится из самого ада. Я до сих пор слышу его в своих снах.

Когда я очнулась, они уже ушли, и в доме было тихо. Я сползла с кровати и кое-как умылась. Я с трудом узнала в зеркале собственное отражение. Губы и глаза опухли, щека уже начала багроветь. Я, помню, подумала, что нужно взять на кухне сырое мясо и приложить к лицу, поэтому накинула халат и спустилась по лестнице.

В коридор, ведущий к кухне, выходила дверь личной гостиной Карлоса, и эта дверь была открыта. Карлос сидел в кресле у камина и курил сигару. Я бы, скорее всего, прошла мимо, если бы в тот самый момент он не поднял голову и не увидел меня. Он не смог удержаться от того, чтобы лишний раз не поиздеваться надо мной. «Ну, как тебе понравился вечер, Изабел? — сказал он. — „Надеюсь, ты довольна? Мои друзья и я очень довольны. Мы собираемся проделывать это почаще, пока ты не забеременеешь“. И он засмеялся этим отвратительным безумным смехом, который так хорошо мне запомнился.

Закрыв глаза, Изабел горестно вздохнула:

— Сама толком не знаю, как это случилось, но я вошла в комнату, сняла со стены две шпаги и протянула одну Карлосу. Я вдруг совершенно успокоилась и даже испытала удовольствие, увидев изумление, появившееся в глазах Карлоса, когда сказала, что собираюсь убить его.

Карлос был неплохим фехтовальщиком, и я, помню, подумала, что, возможно, этой ночью убитой окажусь я сама. Но в тот момент мне было все равно. Смерть стала бы желанным освобождением от жизни с этим безумцем.

Карлоса, казалось, начала забавлять эта новая «игра». Он предупредил меня, что если мне не удастся убить его, жизнь моя станет еще более невыносимой, потому что он не намерен меня убивать. Он поклялся, что сумеет придумать для меня более изощренные пытки.

Мы стояли не более чем в четырех футах друг от друга, но я не испытывала страха. Возможно, его слова привели меня в состояние временного помешательства. Он поднял шпагу и рассек мой халат, поцарапав бедро. Но я гораздо позже осознала, что он ранил меня. Видимо, откуда-то из глубин памяти всплыло то, чему научил меня твой учитель фехтования, Кэтлин, хотя в тот момент я была как в тумане и ничего не соображала. Карлос расхохотался мне в лицо; ему и в голову не приходило, что у меня хватит мужества поднять шпагу и направить ее против него.

Этот смех стал последней каплей. Внутри меня словно лопнула какая-то струна. Я нашла в себе силы и мужество вступить в поединок. Воспользовавшись его самоуверенностью и невнимательностью, я подняла шпагу и вонзила ее прямо ему в сердце.