Пепел и кокаиновый король

– На Гранд Цетрал[36], – добавил второй парень, который положил себе на колени карту Нью-Йорка.

Это было сказано по-английски. Следующую фразу произнесли на другом языке, но я ее запомнил.

– Кажется, оторвались.

Вот так это звучало, детка. Почему я запомнил? Во-первых, это было сказано с чувством, если ты понимаешь, о чем я говорю. Во-вторых, не в первый раз я слышу, как ее произносят русские, запрыгивающие в мою машину.

Да, девочка моя, я не сомневался, что передо мной русские. Уж поверь, я на них насмотрелся и наслушался их язык, похожий на журчание водопроводной воды в техасском отеле.

Фразу эту произнес тот, что сидел рядом со мной. Этот парень производил впечатление, детка. Ты бы тоже не отвела от него взгляд, как отводишь от тумбы с рекламой жевательной резинки. От него разило силой, а в глазах полыхал Пирл-Харбор. Он сидел в моем такси с таким видом, словно это не он приехал в Нью-Йорк, а Нью-Йорк перетащили в Москву.

Даже в этом городе, который видел все, от Чарли Чаплина до Годзиллы, человек, излучающий подобную силу, – редкость. Я знаю, что говорю, детка. Поезди с мое, и ты поймешь, что я прав.

Еще с ними была черная девушка. Она глазела по сторонам, будто Тарзан, которого привезла из джунглей в Нью-Йорк его подружка Джейн. Кстати, меньше всего эта негритянка походила на городскую черную девчонку. Они все или безмозглые, или развязные, или то и другое вместе. Эта же напоминала черную пантеру, вышедшую на тропу охоты. И тут этот крутой русский, думая, что я по ихнему ни бум-бум, заявляет:

– Не люблю американцев. Помнишь, мы в Мамбасском баре пиво пили, а за соседним столиком американцы. Я уже дважды сходил поссать, а они все еще меню читали.

Думаешь, на этом история заканчивается, детка? Вот и нет. Эту тройку я сегодня увидал в новостях Си-Эн-Эн...

* * *

– ...Поняли, олухи? Он высадился где-то на побережье, розыски похищенного с борта круизного лайнера катера продолжаются, но Пепьель уже наверняка в городе. Если упустите его, то мы на неделю остановим поставки. Ни одной дозы, ни одного грамма! И пусть ваши спятившие клиенты разорвут вас на части, как бешеные волки разрывают овец! – Родриго Клементес, сцепив руки за спиной, топил каблуки в ворсе пятизвездочного гостиничного ковра.

– Но, синьор, – робко подал голос кто-то из наркодилеров, которые, словно приговоренные к расстрелу, сбились в кучу у стены. – А если он просто не пройдет мимо наших парней?

– Они же не могут рассмотреть каждого прохожего, – несмело заблеял второй.

– Зато они могут рассмотреть каждую смазливую девку, ковыляющую мимо! – рявкнул Родриго.

Пять секунд тишины в гостиничном номере, в котором обычно останавливаются президенты и голливудские звезды, тянулись с не меньшим напряжением, чем пять секунд обратного отчета перед запуском баллистической ракеты.

– Мимо тебя он, может, и пройдет, баран, – синьор Клементес ткнул пальцем наугад, его указующий перст попал на долговязого парня, чем-то смахивающего на Квентина Тарантино. – И мимо тебя, – Родриго показал на типичного байкера, толстого и бородатого. – И мимо тебя, лопоухий. Но только в том случае, если вы будете прятаться по барам. – Секретарь Лопеса зловеще усмехнулся. – Представьте на миг, мои маленькие тупоголовые амиго, такую ситауцию. Мне вдруг становится известно, что наш русский друг ошивался на Бродвее и ушел оттуда, никем не узнанный. Кто у нас отвечает за сбыт на Бродвее?

– Я, – раздвинув передние ряды, вперед выдвинулся маленький человечек, похожий на Вуди Аллена.

– Вот ты, мучачо[37], и представь сейчас, – навис над ним Родриго, – что я сделаю с тобой лично и с твоими дебильными торговцами, если русский прогуляется по Бродвею, и мы об этом узнаем не от тебя.

– А если он изменит внешность до полной неузнаваемости? – глядя снизу вверх, заморыш храбро поправил на переносице большие квадратные очки.

– А копы из отдела по борьбе с наркотиками никогда не меняли внешность, да?! – Клементес занес руку, словно собираясь прихлопнуть эту очкастую вошь. – Если б вы не узнавали копов, даже когда те наряжаются клоунами и китайцами, вы бы сейчас не здесь пыль глотали, а за решеткой Шоушанка.

– Так то копы! – загудели все наркодилеры. – Копов мы всегда отличим от нормальных людей.

– Хватит болтать! – Родриго саданул ладонью по столику, из перевернувшейся вазы посыпались на ковер апельсины. – Всех гнать на улицы, самим с улиц ни шагу! Никто не будет спать, пока я не скажу вам «довольно». Пока я не скажу вам «свободны, отбой, топайте домой, грязные, вонючие и тупые бараны»...

* * *