Пепел и кокаиновый король

– Видишь, Петя, за последней пальмой ржавый корпус от автобуса? Вот за ним стоит «виллис». Берите, парни, от всей широты русской души.

– Славянской души, – откорректировал Витась.

– Русский русскому завсегда в беде поможет.

– Славянин славянину, – поправил Витась.

– И вода в радиаторе есть? – коренастый гонщик смотрел скептически, похоже, в чудеса он не верил.

– Что-то должно быть. Короче, что есть – все ваше.

– А вы-то как? – захлопал глазами гонщик Петя.

– Ничего, мы, Петя, на ковре-самолете, – заверил Пепел. – Мы джины, если вы еще не врубились. Сидим тут, проблемы решаем.

Не рассказывать же правду о том, что джип со всей водой в радиаторе, остатками бензина и набором гаечных ключей им с белорусом на фиг не нужен. Потому что на нем, даже забей баки под завязку, пустыню не одолеть. Значит, надо дожидаться, как говорит Витась, «верблюдовского» каравана в нужную сторону и покупать проезд на безотказном и неприхотливом «корабле пустыни».

– Джины пустыни, а рыбой воняете, – недоверчиво пожал руками механик. Но некогда ему было разгадывать загадку, побежал к подарку...

– Да, – сказал Витась, вместе с Пеплом наблюдая, как российские гонщики движутся пешим ходом от места последней парковки «виллиса» к «КАМАЗу». Те тащили на горбу, прижимали к груди, волокли на плече полезные части старенького джипа.

– Да, – еще раз сказал Витась и больше ничего не мог по этому поводу изречь, – А может «рыбопромысловый бот»?

– «Так нафига ж вы ботик утопили...»

– Кажется, вспомнил баркентина?

– Увы, это шхуна-барк, одна мачта с прямыми и две с косыми парусами.

– Тогда джекасс?

– Опять мимо, это трехмачтовая марсельная шхуна, все мачты с косыми парусами и несколько верхних прямых парусов на фок-мачте...

– Может вас упомянуть с благодарностью, если доведется постоять на пьедестале с шампанским и девочками. – Подошел, мучая руки тряпицей, гонщик Петя.

– Упомяните, – согласился Пепел. – Так и скажите, мол, спасибо Сергею Пеплу и его другу Витасю. Вы скоро в Дакаре окажетесь?

– Если не увязнем, то послезавтра.

– Конверт купить справитесь?

– Да для вас хоть фельдегерьскую почту организуем.

Пепел наспех накарябал на коленке и отдал сложенный треугольником лист с посланием. Послание предназначалось Димону-Пакету (не ведал Серега, что дружок давно в могиле). Поздравление со второй годовщиной подминания под себя пакетного бизнеса. Мол, «привет, поздравляю, сам я жив-здоров, чего и тебе, корефан, желаю». Какой-никакой, а ложный след. Может быть, оттянет на себя некие лопесовские силы.

– Вы уверены, что хотите остаться здесь?

– Может быть, вас все-таки подкинуть?

Пепел лениво почесал потную грудь под рубашкой:

– Попутный караван ждем.

– А куда вам надо?

– В обратную сторону. Туда, где остались этапы вашего автопробега – Эрги, Лиазоны, Тиджикжа, Тишит, Атар... – бессо.

– А если никто не возьмет?

– На все воля Аллаха, – и Пепел обратил открытые ладони к белому солнцу пустыни...

* * *

Камера наружного слежения передала камере внутренней слежки человека в кожаном пиджаке. Охрана на входе прошлась вдоль кожаных боков ручным металлоискателем и осталась довольна. Не удивительно – свой пистолет посетитель оставил в бардачке «Феррари».

– Сам Перец притащился, – у рулеточного стола ткнул локтем в бок один пацан другого пацана.

– Смотри, Наталка, твой стручок... или как там его... прирулил, – сказала, оторвавшись от коктейльной соломинки, казиношная прилипала своей соседке по стойке бара.

– Надо попасться ему на глаза, – распрямила спину, поднимая грудь в охотничью позицию, Наталка. – Может, опять меня захочет. В общем-то на бабки мэн не жабится. Но какой-то он сегодня озабоченный. Только не тем, по-моему, озабоченный, скотина. Похоже, по делам чешет.

Наталка, хоть и работала при казино не первый день, никогда не была допущена за обитую черной кожей и утыканную бронзовыми заклепками дверь, возле которой всегда торчал охранник. Один раз Наталка чуть было не поплатилась за лишние вопросы и с тех пор предпочитала загонять любопытство на самое глубокое женское дно и глушить его там коктейлями, как глубинными бомбами.

Перец же был из числа допущенных в кабинет неофициальных ставок – туда, где никогда не звучит гуммозное слово «налоги», где нет ограничения ставок, куда не попасть только на том основании, что у тебя много денег, надо еще знать ЛЮДЕЙ, и не просто надо знать, а ЛЮДИ должны поручиться за тебя.

Поднятием ладони поприветствовав букмекера, Перец повернул к дивану, на котором читал газету татарин Ильдар. Обменявшись рукопожатием, больше похожим на армрестлинг, Перец подошел к исписанной мелом грифельной доске. Брезгливо кривясь («и есть же любители с этим связываться»), пробежал колонку политических ставок. Примет ли Дума бюджет в третьем чтении до шестнадцатого декабря, на «примет» коэффициент полтора. Начнут ли Штаты наземную операцию против Ирака в течение месяца, коэффициент один с четвертью.