Пепел и кровь. Огненный ученик (СИ)

Пока трехногий зверь разворачивался ко мне после своего рывка, кинулся к посоху и вновь изготовился к бою. В этот раз уворачиваясь от таранного удара нырнул в другую сторону и подсек вторую ногу. Лишившийся двух из четырех опор гигант не мог передвигаться вовсе и лишь хрипел в беспомощных попытках подняться. Обрубки конечностей были хорошо обожжены и обильным кровотечение не грозили, так что умереть животина не могла. По крайней мере, я рассчитывал, что успею накопить ману раньше, чем это случится.

Подошел к бьющемуся зверю со стороны морды и посмотрел прямо в пылающий ненавистью глаз. Вот сейчас вонжу в него посох, поражу мозг и проверну лезвие, превращая вместилище звериного разума в жженую кашу. Кабан сморгнул, словно уловив мои мысли.

- Какой мощный! - Элихаль уже устремилась к месту схватки. Если бы она владела кистями рук, то наверняка аплодировала бы по дороге. - Я думала они гораздо меньше, а у него просто голова маленькая.

Не обращая внимания, на ее возгласы, отошёл в сторону и привалился спиной к какому-то одиноко торчащему посреди поля дереву. Схватка была короткой, но неожиданно сильно измотала меня как морально, так физически. Биться с пустынниками было привычным делом, даже с полупустым, или почти пустым запасом маны, а вот схватка с таким "нечто" для меня была внове.

- Ты решил его сделать мне? - эта баба вертелась на месте, словно искусанная блохами за кончик хвоста собака.

- Нет, - коротко ответил я.

- А кому тогда? - не упиралась она.

- Себе.

- Ну, так что руки вылечишь? - сажекожая сморщила носик, но ни сколько не обиделась. - Как он воняет-то, - возмущению девушки не было предела, словно передо мной стояла не воительница-охотница из западных лесов, а напомаженная белошвейка никогда не покидавшая не только городской черты, но и опрятного района для людей с достатком.

- Вылечу, если сами раньше не отойдут, - отмахнулся я от бабы. - Сейчас не могу, а вот завтра... - прикинул время до восстановления маны, не полного, но хотя бы большей части. - Между полуднем и вечером, пожалуйста, подходи. Заодно могу и от шрама попробовать избавить. Полностью убрать не обещаю, но вот меньше сделаю точно.

- Значит завтра, - она вздохнула не то с печалью, не то, имитируя ее, и плюхнулась рядом, забыв о вони, беспокоившей ее всего пару секунд назад, - Сильный ты мужик. Был бы ты, такой как я, или хотя бы человек, то трахалась с тобой, а не Фенором, - едва не заставив меня подавиться собственной слюной, сажекожая продолжила, как ни в чем не бывало. - За предложение, конечно, спасибо, но, пожалуй, оставлю шрам. Я уже привыкла к нему и сроднилась с ним. Теперь этот шрам неотделим от меня. Он часть меня. Наверное, как и твой.

Вот теперь я и в самом деле подавился. О ценности собственного шрама для себя как личности как-то не задумывался и планировал избавиться от него. Правда, планы были абстрактными: когда-нибудь, да как-нибудь избавлюсь, а пока вроде не мешает, тем более после того как его подлечила Йоля. Теперь же закрались мысли о том что бы его оставить.

***

С руками Эли оказалось не все так просто, их все же пришлось лечить магией. Но, это было сущей мелочью по сравнению с трудностями, возникшими у меня во время изменений нервной системы Фенора. На фоне этих проблем даже работа с Изирой прошла сама собой. Чего там встроить несколько знаков, по уже отработанной методе.

Как не хотелось заняться раненым зверем, на следующий день я взялся за Фенора всерьез и приковал его к постели на несколько дней. Я сам натерпелся довольно переживаний за его жизнь и совершенно не берусь судить, сколько страха и боли пережил он. Элихаль предложила опоить его какими-то чудодейственными травками, что бы ни сошел с ума, но пришлось отказаться. Я не мог работать с нервной системой, когда подопытный в состоянии измененного сознания.

В конечном итоге, мы задержались в том самом овраге практически на неделю. Как бы ни хотелось двигаться дальше, но не закончив работу с соратниками делать это было крайне глупо. Я отдавался этому труду весь. Увлекся так, что на время забыл о реальности. Если бы не наши девушки, то не знаю, как бы мы обходились, ведь охотнички из морячков были аховые. А так у нас было кому добывать пищу и кормить мужиков. За это время морячки не желавшие бездельничать, когда бабы их кормят, успели устроиться в овраге почти с комфортом. Теперь мы ночевали в полуземлянке, на лежанках из ветвей и одеял, а не просто у костра под открытым небом, что не было верхом приятных впечатлений ввиду ранней весны.

Наконец я закончил и позволил Фенору подняться. Его кормили и поили. Он не был ослаблен, поскольку я хоть и не позволял ему двигаться, но держал тело в тонусе. Увы, несмотря на это, подняться сам и даже заговорить, арбалетчик не смог. Его подняли женщины, ухаживавшие за ним как за малым ребенком. А ведь его приходилось не только поить и кормить, но и убирать, то, что выходило с другой стороны.