Пепел и кровь. Огненный ученик (СИ)

- Фени пора браться за тебя в серьез. Не веди себя как мужлан, - она игриво погрозила пальчиком, но отчего-то мне показалось, что скоро побратим начнет говорить не хуже аристократа или лишиться ежедневной ласки. - Не бабское, а женское. К тому же в моем языке это слово имеет именно что мужской род. В вашем языке есть какая-то неправильность. Сам подумай как сила, и мощь могут иметь женский род. У этих слов сама природа мужская. Они само воплощение мужественности, - девушка переключилась на меня. - Тебе нравится имя придуманное мной?

- Вполне подходит, - ответил, глядя на лицо побратима выражавшее непонимание. - Ты больше не в обиде на меня? - этот вопрос я обратил именно к нему.

- Я еще не решил, - наигранно ворча, ответил он. - Но больше ты так точно делать не будешь.

- Не буду, - согласился я. - Нам надо испытать, что получилось.

- Надеюсь, что получилось хоть что-то, и я не зря срался и ссался под себя неделю.

- Фени! Что за слова! - взмахнула руками Элихаль, но арбалетчик проигнорировал ее.

- Когда можно будет проверить? - спросил он вместо ответной реакции.

- Давай через пару дней. Восстановись сначала, - я пожал плечами и похлопал зверя по груди: - Теперь ты Муртан. Муртан, иди, гуляй и поешь чего-нибудь.

Свин одобрительно хрюкнул в ответ, и ловко сдав назад, что бы ни свалить нас, круто развернувшись, помчался прочь бодрой рысью.

- Не боишься, что его увидят? - заинтересовалась Изи.

- Это будут проблемы того кто его увидит, - отозвался преувеличенно бодро.

- Фени, ту чего? - это Эли, наконец, прореагировала на реакцию побратима.

- Женщина, не надо, - он на мой манер помахал в воздухе пальцем. - Из меня не получится холеного мальчика, пляшущего под твою дудку. Мы с тобой шоркаемся и не более того. Это ведь твои слова?

- Шоркаемся?! - возмущению сажекожей не было предела.

- Изи, солнышко, пойдем отсюда, - поманил я соплеменницу и мы, молча, пошли в сторону лагеря.

- Они не убьют друг друга? - спросила сатирка, когда мы уже подходили к нашему оврагу.

- Ну, разве что затрахаются насмерть, - отмахнулся от проблемы и, оставив девчонку у спуска в лагерь, отправился обходить овраг, как делал это каждый вечер.

Фенор и Элихаль появились не скоро, и выглядели вполне довольными. Отчего они довольны я понимал и даже немного завидовал побратиму. Стерва кружила в небе, и пару раз я невольно видел, что они вытворяли в каких-то голых кустах. Это было что-то из лучших ночей проведенных мной в Близнецах с Йолей. Ох, Йоля, Йоля.

Возвратившись в лагерь, для самоуспокоения немного почитал Энциклопедию, позанимался какой-то незначительной ерундой и понял, что просто обязан испытать Муртана. Вообще как я мог сразу на него не сесть и не пустить зверя в галоп? Оно понятно, что нужно доделать временные части упряжи вроде узды, но ведь моё чудовище и без этого должно вложенные в него команды понимать.

Собрался. Леди отчаяние и Ветвь гнева заняли места в своих приспособах. Энциклопедия вернулась на пояс к безымянному ножу, что таскаю только из-за его загадки. Прихватил с собой наконечник от копья. Как бишь его? О точно рунка же. Со всем этим пошел к едва заметной тропке ведущей прочь из оврага.

- Господин, - не слишком громко окрикнул было меня Квинтий, но я только отмахнулся.

- Я на разведку.

Понятливый слуга лишних вопросов задавать не стал и я, взобравшись по склону, стал осматриваться в поисках своего нового питомца. Стерва в этот момент была довольно далеко и точной информации предоставить не могла, так что пришлось самому. Сложил ладонь трубочкой, как делают дети играя, и приложил к глазу, а второй глаз закрыл. Свободной ладонью накрыл приложенную к глазу и тихонько пробормотал заклинание-помогалку. Кому как, а мне это плетение без подстрок не далось и обещало, что легко с ним не будет никогда. Ладно, хоть работало как надо, а не как левитация у моего покойного друга Салята.

По завершении бормотания убрал ладонь закрывавшую отверстие в ладони-трубочке и увидел через неё все словно через подзорную трубу, только чище и регулируемым мной самим увеличением. Увеличение пришлось прибавить довольно сильно, и только так я сумел рассмотреть своего зверя рывшего что-то в чистом поле. Рыл он, так что весь пятак и четыре клыка погружались в землю, а потом подбрасывали её выше холки моего чудовищного коня.