Пепел и крылья

Первый этаж занимали служебные помещения, на втором расположилась учебная зона, третий и четвёртый были отданы под спальни и душевые, пятый – под библиотеку и комнаты Маан, ещё три этажа были закрыты на реставрацию, а верхний, девятый, совмещал обсерваторию, чердак и комнату для особых гостей, любящих уединение, таких, как Ашри. Приют действительно был похож на башню: несмотря на такое количество этажей, он занимал крайне скромную площадь земли Аббарра, а значит, и платил не менее скромный налог. Таких «хитрых» зданий по всему городу было в избытке – и с неба Чёрный Цветок напоминал утыканную иглами швейную подушечку. Находился приют в секторе между лепестками жриц любви и ремесленников. По иронии судьбы первые чаще прочих подкидывали малышей, а вторые забирали, давая кров, хлеб и ремесло.

Уна была первой, с кем познакомилась Эша, попав в Аббарр. Она остановилась у неё по рекомендации Тулулгу – хранительницы дома сирот Виталона. Шло время, и, как Эша ни старалась держаться одна, но так или иначе нить её судьбы пересекалась с другими, а с кем-то и вовсе переплеталась. И вот теперь терпеливая и напористая Маан, мудрый и добрый торговец Стурион, следопыт и авантюрист Клыкарь стали ей новой семьёй. Не такой, как когда-то команда Леды или «Чёрного Дракона», но Эша всегда знала, что может на них положиться. И всегда приходила на выручку, если кто-то из них нуждался в помощи.

Эша рассматривала потолок, на котором появились новые трещинки. Видимо, дела идут не так хорошо, раз три этажа полностью закрыты. Раньше детей было намного больше, как и тех, кто за ними присматривал. Сейчас, похоже, Уна осталась одна.

Элвинг повернулась на бок, посмотрела через открытые на балкон двери в глубокое тёмное небо, усеянное звёздами.

На большом каменном балконе, похожем на одну из статуй индарии, спал кайрин. Сварг немного скучал по Фрави. Признаться, без него Аббарр для Эши тоже утратил часть себя. Грифон весь день провёл в Клыках, но на ночь решил остаться рядом с элвинг, вернувшись в город.

Кроме Эши и Сварга на чердаке жили крылатые кошки – шаати. В Аббарре они были почти лысые и с перепончатыми крыльями. Полная противоположность пернато-пушистым комочкам Пугатона!

Одна из кошек запрыгнула на кровать и прижалась к боку Эши, замурлыкав.

– А вы тёплые, – погладила кошку элвинг. – Не зря вас в холодные ночи малышам подкладывают в кровать.

Младенцы-бистеныши первый год жизни с трудом могли регулировать температуру своего тела. По легендам – бисты, порождения пустыни, и кровь их – это кровь Спящего Дракона, реки, что течёт глубоко под землёй и питает Мэйтару. И чтобы разогреть студёную кровь, нужно нагреть её под лучами старшего брата – Орта, а сделать это можно, лишь прожив под его присмотром Оборот. И в этот первый год помогали шаати: благодаря им малыши, а особенно сиротки и подкидыши, выживали холодными пустынными ночами.

Эша вспомнила, как впервые увидела шаати. Эти лысые мелкие чудовища буквально оккупировали приют и драли глотки в ожидании обеда.

– Это стражи Башни Веры, – перехватив удивлённый взгляд Эши, улыбнулась Маан, раскладывая кошачью еду по мискам. – Если тебя прислала Тулулгу, то вера и защита тебе явно не помешают.

Позже, вечером, они сидели с Маан на балконе, пили горячую цветочную лимру и разговаривали.

– Их так много! – удивилась Эша, погладив одну из шаати.

– Говорят, по одной на каждого брошенного младенца, – Уна показала на парящие в закатных лучах силуэты.

– Я думала, это птицы, – удивилась элвинг.

– Птиц они уже давно съели, – вздохнула Уна и, выдержав паузу, чтобы насладиться недоумением северянки, рассмеялась так, что её, наверное, и в Башне Орму услышали.

– На моей родине тоже много летающих почтовых кошек, – обхватив кружку обеими руками, сказала Эша. – Но они попушистее.

Вот тогда-то Эша и узнала об этих необычных няньках-стражах.

Любопытный котёнок шаати запрыгнул на Сварга. Зверь встрепенулся, скинул надоедливого малыша и заворчал.

– Потише, дружок, – зевнула Эша. – Не раздави мелкого родственника, а то вновь угодишь на Арену.

Убийство крылатой кошки жестоко каралось в Аббарре. Это полезное во всех смыслах животное было любимо повсюду. А будущие мамы часто носили амулеты в виде кошечек до самых родов, а после привязывали над кроваткой малыша – чтобы кошка защищала младенца. Эта традиция так прижилась, что ей следовали не только бисты, но даже аллати. А если ребёночек не выживал, то говорили, что он улетел на крыльях шаати в Золотой Город.

Часто в корзинке с подкидышами тоже лежал такой амулет, и тогда он переходил кошке, которая грела сироту долгими ночами, заменяя мать.

Самые почётные «грелки» гордо носили на ошейниках серебряные и золотые амулеты шаати. Часто кошки уходили в новый дом, вслед за своими воспитанниками, и приглядывали за ними какое-то время.

Эша вздохнула. Сон так и не шёл. В голове всё время крутился вопрос о том, что же написано на этом старом клочке пергамента. И главное – кем?