Пепел и перо

Правда заключалась в том, подумал Джесс, что на эти деньги Дарио мог бы купить себе мяса, паршивого ликера и всяких приятных мелочей. Однако Дарио не желал, чтобы о нем думали как о человеке великодушном.

Так что он просто сказал:

– Пошли искать остальные вещи по списку покупок Томаса.

Записки

Текст труда, находящегося в Черных архивах, без названия, считается работой Герона Александрийского. Недоступен для чтения в Кодексе

Раньше я уже писал об искажениях металлов и отражениях света, которых можно с помощью этих искажений достичь. Самым простым способом является зеркало, которое отражает свет на наблюдателя. Однако свет также можно сконцентрировать в нескольких хорошо отполированных зеркалах, когда он отражается от одной поверхности ко второй, а затем к третьей и так далее, до тех пор пока не станет очень ярким и густым, как столп пламени. У меня получилось добиться подобного эффекта трижды. В первый раз я использовал зеркала размером со щиты, и мне удалось поджечь издали дерево, которое вспыхнуло так, будто сам Зевс низверг на него молнию. Во втором случае я использовал хорошо отполированный набор драгоценных камней, одолженных мне щедрой рукой фараона, и в результате огонь получился куда сильнее и куда меньших размеров. В третий же раз я расположил данные отполированные драгоценные камни в держателях, установленных так, чтобы усиливать свет и сдерживать его в медном сосуде. Эта попытка, продемонстрированная фараону, позволила растопить твердое железо в семь футов толщиной, что вызвало ужас и благоговение у придворных.

Это могущество самого Аполлона, оказавшееся в руках смертных, и по приказу фараона мне нельзя проводить дальнейшие эксперименты, ибо бог не станет делиться подобной силой безнаказанно.

Воля фараона, как всегда, мудра.

Глава четвертая

Работать с Томасом было все равно что быть учеником у виртуозного пианиста. Нет, не то чтобы у Джесса не было способностей; у него отлично получалось вырезать модели деталей из обломков дерева по указанным Томасом критериям, а затем делать из этих моделей оттиск с помощью горячего воска для отливки финальных образцов. Томас отмерял и резал те небольшие, но твердые деревяшки, которые им предоставили, и проводил время у печи кузницы, плавя металлические крошки и отливая шестеренки.

Когда Томас не потел у кузницы, он проводил время за тем, что как-то странно таращился в пустоту посреди мастерской и ходил, ходил кругами, будто бы изучая настоящую печатную машину уже стоящую рядом с ними.

Джесс в конце концов прервал свою резьбу по дереву и посмотрел на Томаса.

– Ты действительно способен ее видеть, да? – спросил он.

– Да, разумеется. Вот она. – Томас вскинул брови и указал на чертеж, который они снова составили на стене с помощью уголька. Джесс покачал головой:

– Да, я тоже вижу чертежи. Но ты видишь эту штуку уже построенной, не так ли? Полностью?

– Конечно, – сказал Томас. – А ты нет?

Джесс попытался создать в своем воображение машину, но схема – хоть он ее и отлично понимал – упрямо оставалась плоской, как следы угля на стене.

– Сомневаюсь, что я достоин золотого браслета, – сказал он и ухмыльнулся. – А вы достойны, профессор Шрайбер.

Томас развернулся и посмотрел на Джесса.

– Никакой я не профессор, – сказал он.