Пепел и перо

– Готова! – сказал Томас и вновь выбрался из-под механизма. Он поднялся, потряс рамой, но очень осторожно. Выглядело устройство не очень устойчивым; деревянные детали не подходили друг другу, и, несмотря на то что все замеры делались тщательно и внимательно, вышло очень в стиле Филадельфии: слеплено кое-как. – Думаю, можно тестировать, – сказал Томас. – Где бумага?

Джесс нашел один из листов бумаги, которые они аккуратно вырезали из Бланков и принесли. Он заметил, что Томас уже поместил металлические буквы на свое место – и английские, и греческие. Прочитать их задом наперед в тусклом свете оказалось непросто, так что Джесс спросил:

– Что ты печатаешь?

– Кое-что, что разожжет аппетит Бека, – сказал Томас, вытирая грязный пот с лица не менее грязным рукавом. – Ну, что ж. Попробуем.

Джесс достал баночку с чернилами, которые он собрал в бедных магазинчиках, и покрыл буквы черным слоем, затем положил лист бумаги и отступил. Посмотрел на Томаса, который опустил руку на рычаг.

– Хочешь сделать это сам? – спросил Томас.

– Нет. Это твое изобретение.

– Думаю, нам следует произнести что-нибудь важное.

– Надеюсь лишь, что эта чертова штуковина работает.

– Полагаю, ей придется, – сказал Томас и начал было опускать рычаг. – Мы готовы рискнуть?

Джесс посмотрел на ухмылку и восторженное выражение лица друга и отмахнулся от осторожностей, сказав:

– Какая же жизнь без риска?

Томас опустил рычаг, и пружины затрещали, опуская пресс – прижимая бумагу к чернилам на металле внезапно и сильно. Ничего не разбилось. И Джесс, и Томас еще секунду молчали, а затем Томас выдохнул, начав нервно смеяться.

– Признаюсь, я не был таким уверенным, каким выглядел, – сказал он. – Ну, а теперь вторая часть дела. – Он повернул колесо и снова поднял пластину с буквами, высвобождая листок бумаги, прилипший к ней. Джесс отклеил листок, и, надо признаться, им овладело неподдельное воодушевление, когда он поднес бумагу к свету.

– Английский и греческий, – сказал он. Джесс уставился на то, что им удалось сделать простым нажатием рычага. Чернила были яркими и свежими, выделяясь на кремовой бумаге, и это выглядело до жути безупречно. Им удалось создать нечто, что способно изменить весь мир, и Джесс не мог даже представить, к чему в конечном итоге приведет этот самый момент, эта машина, которую сделали они с Томасом, будучи объятыми по́том, болью и надеждой.

Это было началом чего-то великого. А также и концом чего-то. И в это самое мгновение Джесс не мог понять, что теперь правильно, а что неправильно во всем происходящем вокруг.

Томас установил заглушку, чтобы пластина не съехала, и подошел посмотреть. Он обнял своей тяжеленной рукой Джесса за плечо, и вместе они уставились на страницу, которую напечатали. Чернила все еще были влажными и поблескивали, отчего буквы сверкали каким-то сверхъестественным блеском. «Мы это сделали, – думал Джесс. – Сделали».

Джесс понял, что не может вымолвить ни слова, а когда он поглядел на Томаса, то увидел слезы в глазах немца. Джесс не мог даже до конца осознать, что значит для Томаса этот момент; все началось как искренняя задумка, а затем стало причиной, по которой Томаса подвергли пыткам и отправили в заточение. Злость? Радость? Томас плакал из-за того, что он пережил, или из-за того, что им еще предстояло пережить? Или же просто от восхищения, какое распирало изнутри и самого Джесса?

Джесс не знал, потому что Томас тоже ничего не говорил.

Они так и стояли вместе, держа листок бумаги, пока остатки влаги на буквах не высохли, а Джесс наконец не прочистил горло и не сказал:

– Покажи мне детали Луча. Они нам нужны с собой.

Томас кивнул, отпустил напечатанную страницу и двинулся по мастерской. Из-за груды обломков он достал что-то, что выглядело как очередной кусок дерева – только более-менее обработанный и отполированный, в отличие от других. Из остатков железа Томас извлек прямую, толстую трубочку. А из-за инструментов для кузницы вытащил механизм для запуска. В щели же между камней печи прятался маленький золотой шарик, который Томас передал Джессу.

– Не урони, – сказал Томас.

– Иначе взорвется?

– Конечно, нет, – ответил Томас. – Но футляр треснет, а запасного у нас нет.

– А-а. – Джесс спрятал шарик в карман. Это был источник энергии, который раздобыли из механической певчей птички Морган. Джесс наблюдал, как Томас находит остальные детали: небольшие он передал Джессу, а с помощью лоскута ткани привязал трубочку к бедру. Трубочка доставала почти до колена, но зато толстая ткань штанов Томаса помогала ее скрыть. Джесс собрал другие детали и сложил их в своего рода ожерелье, завернув в другой тканевый лоскут, а потом попробовал повесить на шею, спрятав под рубаху. К груди он уже привязал Кодекс, так что механизм для запуска спрятал за переплетом. – Надеюсь, все детали подойдут.

– Подойдут, – сказал Томас. – Что еще?

– Санти сказал, нужно удостовериться, что у нас есть запасный выход отсюда на случай, если все пойдет наперекосяк.