Пепел и песок

— Сидеть! Отставить гур-гур! В глаза! Поганый лимитчик! Ты должен понимать, куда приехал. Таханрох! Ты никому тут не нужен, дурак фрикативный! Можешь прямо сейчас прыгнуть из окна. Это не твой позорный четвертый этаж. И никто не заметит твоего исчезновения. Зачем ты сюда приперся, а? Из своей грязи. Наглец южнорусский. На высотку сталинскую хочешь залезть? Ничего не выйдет! Быстро говори — «грязь»! Иначе швырну в тебя этой мраморной вазой.

Она протягивает каучуковую руку, берет вазу за холодное горлышко и тренирует ведьмин бицепс. Смотрит мне в глаза. Я перестаю дышать — может, тогда она меня не заметит?

— Говори! — ведьма отводит руку с вазой.

— Грязь! Грязь! Грязь!

ЗТМ.

82

Крупно: затылок Сталина.

СТАЛИН Очень хорошо, Амалия Альбертовна. Вы молодец. Но у меня есть еще один вопрос.

ГОЛОС АМИ Какой, Иосиф Виссарионович?

СТАЛИН Вы очень молоды, и мне немного странно называть вас по имени-отчеству. Можно я буду называть вас просто Ами?

ГОЛОС АМИ Конечно, Иосиф Виссарионович. Так меня еще никто не называл.

СТАЛИН А вы зовите меня просто — Сосо. Хорошо?

ГОЛОС АМИ Да, Иосиф Виссарионович, но разве это удобно?

СТАЛИН

А что неудобного? Сосо. Пишется так же, как имя Шанель.

ЗТМ

Да, мой добрый Бенки, в нашей стране без Сталина нельзя приготовить вкусный сценарий, который не стыдно подать на вертикальный стол экрана. Сталин нужен едокам, как витамины 5 марта. Это тебе скажет любой шеф-повар любой кинокомпании. Мой рецепт: добавлять хорошо просоленного Сталина до загустения драм-бульона. Потом засыпать корицей, кориандром, табаком «Герцеговина флор», цедрой абхазских мандаринов, шуткой грубого помола, осколками бериевского пенсне, разбавить кахетинским вином пополам с тяжелым гримом. Завернуть в лаваш. Мелко порезать на рулетики. Есть палочками, заботливо унесенными из японской столовой около метро. Если таковых не оказалось, палочки можно смастерить из веток сирени, предварительно вымоченных в корвалоле.

Ты спросишь, Бенки, а если Сталин никак не может возникнуть в сценарии? Если речь идет о милой мелодраме в 180 серий? Место действия: современный город с мобильной связью и салонами красоты, героини — усталые женщины в поисках рейтинга.

Тогда Сталин должен появиться хотя бы в правом нижнем углу, в роли обаятельного сурдопереводчика.

Но хватить болтать, меня уносит целлулоидными волнами в гостиную Ами.

83

Она стоит около меня, крепко обхватив мою голову шершавыми запястьями. Я, одряхлевший, на стуле, мое ухо прижато к платью Ами. Рыдаю. Глаза закрыты, ротик колеблется, щечки в конвульсиях. Лягушонок после электрического разряда.

— Простите, простите, юноша, — Ами гладит меня по хохолку ладонью. — Это жестокий опыт. Быть может, я переиграла. Но как вы произнесли это слово! Какое было «Г»! Чудо что за «Г»! Вам самому понравилось?

Не могу ответить, московская лихорадка колотит меня.

— Не отвечайте, юноша. Несчастный мой лимитчик. Я подарю вам отличные английские ботинки вашего размера, их однажды забыл здесь пижон Вертинский, так и ушел в тапках и не вернулся. Ваши ужасные полуботинки мы выкинем из окна в Москва-реку! А когда наступит весна, я отведу вас на вершину этого дома, поднимемся на самый шпиль, там под звездой есть маленькая площадка. Она только для одного человека. И им будете вы. Вы увидите, что Москва не такая уж страшная. Вы знаете, что Александр Первый предлагал строить Храм Христа Спасителя именно здесь, на этом месте?

— Нет…

— Заговорил! Как славно. Хотите водки? Конечно, хотите!

84

Через час и пятнадцать минут.

К мраморной вазе на лиловой скатерти добавились бутылка водки — той самой немецкой марки, что любит профессор Бурново, две хрустальные рюмки (край одной отмечен лиловой помадой) и треснутое блюдце с некрасиво порезанным лимоном.

Ами декламирует, взмахивая шелковыми руками:

— Но слаще всего закусывать селедкой с луком! Это запретный плод. Поэтому могу позволить себе, только когда я дома и нет гостей. Однако сегодня у меня нет ни селедки, ни лука, ни соленых грибов, ни малосольных огурцов. Секретарь должен был принести и сам пропал вместе с селедкой. Так что нам остается лимон. Я знаю, им закусывают текилу, сама пила ее, когда была в Аргентине с премьерой фильма. Ваша бабушка тогда еще только шила платье к выпускному вечеру. Но чем водка хуже текилы?

— Может быть, есть сыр? — спрашиваю тонким голосом.

— Сыр? Ах, да! Вы его любите. А ну-ка, скажите — «грязь»!

— Грязь.

— А сейчас вы произнесли и вовсе прекрасно. Водка способствует московскому произношению. Только не сползайте со стула, умоляю. Скажите — «Таганрог».

— Таганрог.

— Нет, опять фрикативное. Между прочим, я спросила однажды Сосо, почему он не сумел избавиться от грузинского акцента. Знаете, что он ответил?

— Нет.

— О, этот ответ должен войти в учебники истории. Это посильнее фаллоса Гете! Но это позже. Наша сцена слишком статична, не находите? Ждите меня здесь, юноша.

Она допивает теплые капли вечерней росы со дна своей рюмки и выходит из гостиной, пощелкивая пальцами. Кажется, из Аргентины доносится эхо.

85