Пепел и проклятый звездой король (ЛП)

Как только я отпустил ее у своего окна, она отступила от меня. Мне было интересно, знает ли она, что у нее есть закономерность в том, как она это делает — три длинных, быстрых шага назад, как будто ей не терпелось оставить между нами как можно большее расстояние.

Я остался на карнизе, еще немного наслаждаясь бризом, дующим в мои крылья. Я позволил Орайе пройти весь путь через комнату, прежде чем шагнул внутрь. Она не хотела, чтобы я подходил ближе, и я это понимал.

— Нам нужно будет начать прямо сейчас, — сказал я. — Возможно, завтра. Как только я сообщу им всем, что ты согласилась.

— Им всем? — спросила она.

— Вейл, Кейрис, Кетура. Септимус и его головорезы.

Трудно было не заметить, как она напряглась при упоминании всех этих имен.

— Они не будут тебя беспокоить, — сказал я. — Я займусь твоей тренировкой.

Она вскинула брови.

— Тренировкой?

— Ты что, думала, что собираешься овладеть легендарной силой бога и свергнуть самый злобный дом вампиров, не придя в форму?

Ее брови снова опустились.

— Я в отличной форме. Хотя не знаю, как насчет тебя. Тот бой был слишком легким.

Сиськи Иксы, трудно было не рассмеяться, глядя на это выражение лица.

Я поднял ладони.

— Отлично. Я признаю это. Ты тоже держишь меня в напряжении. Я никогда не был так хорош как с тобой.

Эта фраза имела отвратительный привкус искренности, слетевший с моего языка.

Орайя тоже это поняла и неловко сдвинулась с места.

— Еще кое-что, — сказала она.

— Что?

— Ты перестанешь запирать меня в моей комнате.

Мои брови поползли вверх.

— Я?

— Да. Ты.

— И почему же?

— Потому что мы якобы снова союзники, а союзники не запирают друг друга каждую ночь.

— У меня есть несколько союзников, которых я бы очень хотел запереть, — заметил я.

— Ты можешь преподнести это как уступку, на которую тебе пришлось пойти, чтобы я добровольно согласилась сделать оговоренные вещи. Это разумно. И это правда.

Я вскинул брови.

— Правда?

— Да, правда.

Оставлять Орайю без охраны было плохой идеей по многим причинам. Вполне очевидных, конечно, потому что она была наследницей хиаджей, и действовала против меня меньше недели назад и имела все основания тайком собирать информацию и искать способы передать ее тем, кто пытался убить меня.

Но ни одна из этих причин не волновала меня так сильно, как некоторые: не защита моей короны от Орайи, а защита Орайи от моей короны.

— Этот замок — не безопасное место, принцесса, — сказал я. — Даже для меня. Особенно для меня. И это вдвойне касается тебя. Ты уверена, что действительно хочешь этого?

— Ты постоянно твердишь мне, что я королева, а не пленница. Так докажи это. Никто не запирает королев в их покоях.

Некулай запирал Нессанин.

Это была внезапная и непрошенная мысль, промелькнувшая у меня в голове.

Я отогнал ее прочь, и решил, что просьба Орайи вполне справедлива. Кроме того, с Орайей все было связано с риском. И так было всегда.

— Хорошо, — сказал я, слегка пожав плечами. — Договорились. Больше никаких замков.

Ее плечи слегка опустились от облегчения. Мне нравилось видеть это.

— Тогда я иду спать, — сказала она.

— Хорошо. Тебе нужен отдых, прежде чем мы начнем.

Она подошла к двери и открыла ее. И прежде чем я успел остановить себя, слово застряло в моем горле.

— Орайя.

Она обернулась. Даже с другого конца комнаты ее стальной взгляд пронзил меня до глубины души. В моей груди запульсировала боль.

Я даже не знал, что хотел сказать.

Спасибо?

Ты не пожалеешь об этом?

Первое было покровительственным. Второе было обещанием, которое я не мог дать. Я уже достаточно лгал Орайе. Я не хотел делать это снова.

Наконец, я остановился на:

— Я всегда говорил серьезно. Я про предложение, которое я тебе сделал.

Нет никого, кого бы я предпочел видеть рядом с собой, правящим этим королевством, кроме тебя.

Я увидел по ее лицу, что она прекрасно понимает, о чем я говорю.

— Я знаю, — сказала она после долгого раздумья и ушла.

ПОСЛЕ УХОДА ОРАЙИ я несколько минут простоял у окна, наблюдая, как над Сивринажем восходит солнце, дымчатое небо становится пурпурным, затем розовым. Я ощутил знакомое жжение на моей коже, как и всегда, оно начиналось медленно, и к тому времени, когда я неохотно отстранился, уже почти полностью рассвело.

Пока меня не было, мне оставили сообщение. Я поднял пергамент и прочитал его. Долгое время я просто смотрел на него. Затем я выругался, сунул его в карман и распахнул дверь.

Я спустился вниз по лестнице, до самого гостевого крыла, глядя прямо перед собой, пока не дошел до единственной закрытой двери. Я стучал в нее, не утруждая себя вежливостью, продолжая, даже когда ответа не было.

— Боги, имейте немного терпения! — раздался легкий, веселый голос изнутри, и послышались торопливые шаги.

Дверь распахнулась.

В тот момент, когда она открылась, я хрипло сказал:

— Ты не должна быть…

Но едва я успел произнести эти слова, как лицо Мише расплылось в ухмылке, которую я видел всего полсекунды, прежде чем она бросилась ко мне.