Пепел и шестерни

Друзья, наконец покинув мрачные стены цирка, оказались на улице Тенебриса, где их, будто возникнув из тени, окутали шум и суета. Путники молча шли по узким улочкам, пока не наткнулись на ближайший кабак с яркой вывеской и звуками пьяных голосов, вырывающихся изнутри. Заведение было переполнено, но им удалось найти свободный столик в углу. Они сели, заказали выпить и наконец позволили себе немного расслабиться после того, что произошло.

— Циркачи, шпионы, палачи… Кто бы мог такое придумать? — протянул Гилли, поднимая кружку с элем и жадно отпивая.

— Возможно, цирк гастролирует по всему известному миру, меняя названия, — предположил Андор. — Так они могут собирать информацию и добираться до самых удаленных уголков, куда редко ступает нога чужестранцев.

— Думаешь, они работают только в Олигархии? — спросил Эли, разглядывая кружку так, словно в ней можно было увидеть ответы на все вопросы.

— Вряд ли, — ответил Андор, погруженный в размышления. — Наверное, лишь в Белой Стене можно укрыться от их сетей, да на островах.

Услышав упоминание Белой Стены, к их столу подошел темный эльф с татуировками на лице, лысый и с короткой бородкой. Он выглядел заинтересованным и слегка наклонился к их столу.

— Прошу прощения, что вмешиваюсь, — начал он, обращаясь к ним с вежливостью, которая редко встречалась в этих краях. — Я услышал, что вы упомянули Белую Стену. Вы случайно не оттуда?

Друзья обменялись настороженными взглядами, но Андор взял на себя инициативу:

— Нет, мы просто путешественники, родом из Агорана и Ливонии.

Эльф облегченно выдохнул и сел рядом с ними.

— Хорошо, — сказал он. — Я картограф и охранник караванов, опытный наемник. До меня дошли беспокойные слухи, что Белая Стена может наконец стать единой политической силой. Вторжение герцога Эдмунда привело к неким политическим процессам. Есть воитель по имени Вейджар и некий колдун, называющий себя Драконий Всадник, они оба борются за влияние. Если один из них возьмет верх, это станет катастрофой.

— В чем суть этой катастрофы? — спросил Гилли осторожно, попивая свое пиво.

Эльф огляделся, словно проверяя, не подслушивает ли кто, и продолжил:

— Из Белой Стены на земли Олигархии регулярно набегают всякого рода племена и кочевники. Здесь живут богато, и есть чем поживиться. Но если эти племена объединятся в одно государство, такой набег будет тяжело отразить. Вы понимаете, о чем я?

Андор кивнул, задумчиво глядя в пол. Ему было ясно, что мир вокруг них гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд. Решив сменить тему, он задал эльфу вопрос, который давно его интересовал:

— Простите, а почему у многих из вас татуировки на лице? Это что-то символизирует?

Эльф с любопытством посмотрел на Андора и улыбнулся:

— Татуировки обозначают принадлежность к тому или иному Дому. Это своего рода знак верности. С татуировками ты уже не сможешь уйти в другой Дом, да и всем сразу понятно, с кем имеешь дело.

Прежде чем Андор успел задать еще вопросы, дверь кабака открылась, и внутрь вошла Нилекса. Она была без грима и выглядела одетой на удивление просто, но теперь на ее лице были видны татуировки. Эльфийка улыбнулась, увидев их, и, подойдя к столу, произнесла:

— Пойдемте со мной. Мастер Корикс принял решение.

Глава 101. Тени во дворце

Нилекса долго вела их через лабиринт переулков, пока не остановилась в темном, безлюдном месте. Там, между высоких стен, царила глубокая тьма. Эльфийка повернулась к ним и предупредила:

— Сейчас вам завяжут глаза. Это необходимая мера предосторожности, чтобы никто не знал тайный проход к дворцу Малефии.

Герои обменялись тревожными взглядами, но подчинились. Крепкие руки надели на них плотные повязки, и повели в полной темноте. Вскоре рядом с ними раздался голос мастера шпиона, звучащий глухо и зловеще:

— Не стоит думать, что вне города вы будете в безопасности. Был когда-то один гнолл, который решил, что он великий полководец и вождь своего народа. Собрал огромную армию гноллей и решил, что теперь может выдвигать требования. Похитил я его прямо из их лагеря, вставил в колени спицы и в пасть свинца налил. Так и закончилась история великой армии, даже не начавшись.

Гном захохотал, и его смех эхом отразился от каменных стен, словно зловещая песня. Героям пришлось двигаться на ощупь, что делало их путь особенно тяжелым. Они спотыкались о неровности, каждый шаг давался с трудом. Воздух то становился свежим, то вновь наполнялся грузом сырости подземелий.

В какой-то момент Гилли оступился, но чьи-то сильные руки подхватили его, не дав упасть. Нилекса, не сбавляя шага, произнесла:

— Это большая честь для вас — увидеть директора лично. Поэтому ведите себя подобающе. Любая попытка агрессии карается смертью, а неуважительное отношение — сломанной конечностью.

После долгого блуждания с закрытыми глазами путники стали ощущать, как воздух постепенно прогревается, а сквозь ткань повязок пробивается свет. Им приказали остановиться, и они послушно замерли на месте. Голоса гулко раздавались вокруг, слышался шорох множества шагов и тихие разговоры.