Пепел и сталь

Они оставят будущим мятежникам огромное количество полезных сведений, добытых Маршем в братстве, у них будет дневник Вседержителя в переводе Сэйзеда. Конечно, это еще не окончательное крушение Последней империи, на которое рассчитывал Кельсер. Однако это серьезная победа — и скаа долгие годы будут видеть в ней источник вдохновения.

Вин с удивлением обнаружила, что гордится своим вкладом в общее дело. Может, в будущем она присоединится к настоящему восстанию — там, где скаа не слишком забиты.

«Если такие места вообще существуют…»

Вин уже начала понимать, что не только станции гашения принуждают скаа к покорности. Их приучали к этому, угнетая тысячу лет, поручители, непрерывная работа на полях и фабриках… Именно поэтому бунты скаа всегда были такими робкими. Люди знали или думали, что знают: невозможно сражаться с Последней империей.

Да и сама Вин так считала, несмотря на то что принадлежала к «свободным» ворам. Ей понадобилось столкнуться с безумным Кельсером, чтобы изменить точку зрения. Неудивительно, что Кельсер потому и поставил перед командой почти недостижимую цель, — он понимал: лишь сумасшедший вызов империи заставит людей осознать, что они могут сопротивляться.

Призрак посмотрел на нее. Он все еще чувствовал себя неловко в присутствии Вин.

— Призрак, — сказала она, — ты ведь знаешь, что Эленд отказался поддерживать наши отношения?

Призрак кивнул и слегка насторожился.

— Но я все равно люблю его, — с сожалением продолжала Вин. — Мне очень жаль, Призрак. Но это правда.

Призрак опустил голову.

— Ты не виноват, — вздохнула Вин. — Верно, это не твоя вина, ты хороший, но… Просто так случается в жизни. Мы не знаем, кого полюбим. И притом, поверь, есть люди, которых я, например, никогда не смогла бы полюбить. Они этого не заслуживают.

Призрак кивнул:

— Да, понимаю.

— Могу я оставить у себя твой платок?

Призрак пожал плечами.

— Спасибо, — искренне сказала Вин. — Для меня это много значит.

Призрак уставился в туман:

— Я же не дурак. Я знал: такого типа и быть не могло. Я ведь многое вижу, Вин. Очень многое.

Вин осторожно положила руку ему на плечо.

«Я многое вижу…»

Весьма уместное замечание для ищейки.

— Ты давно стал алломантом? — спросила она.

— Я в пять лет пробудился. Почти и не помню.

— И с тех пор постоянно тренируешься?

— В общем, да. Оно для меня как бы полезно. Я могу видеть, и слышать, и чувствовать.

— Можешь научить меня чему-нибудь? — с надеждой спросила Вин.

Призрак, сидевший на краю крыши, призадумался.

— Олово такая штука… тут типа не то главное, что видишь. Тут не видеть надо.

Вин нахмурилась:

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, когда жжешь, — пояснил Призрак, — все же на тебя валится. Просто куча. Тут, там, все мешает. Хочешь сильно глядеть, так не бери в голову.

«Ну да… если хочешь быть хорошей ищейкой, — перевела для себя Вин, — научись отсекать все лишнее. Дело не в том, что ты видишь, а в том, на что ты не обращаешь внимания».

— Интересно, — задумчиво пробормотала она.

— Да, — согласился Призрак. — Когда глядишь, тут тебе и туман, и дома, и дерево чувствуешь, и крыс внизу слышишь. Выбери одно и не гляди на другое.

— Хороший совет, — решила Вин.

Тут за их спинами раздался резкий стук. Оба быстро обернулись, а опустившийся на крышу Кельсер хмыкнул и направился к ним.

— Нужно выработать условный сигнал — предупреждать людей о нашем приближении. Каждый раз, когда я навещаю один из постов, я боюсь, что наблюдатель свалится с крыши.

Вин встала и стряхнула с одежды пепел. Она была в плаще рожденного туманом, рубахе и свободных брюках. Уже много дней она не надевала платья. То есть надевала только тогда, когда находилась в особняке Рену. Но Кельсер так боялся наемных убийц, что не позволял ей оставаться там надолго.

«По крайней мере, мы купили молчание леди Клисс», — подумала Вин, которую не на шутку разозлила цена этого молчания.

— Что, пора? — спросила она.

Кельсер кивнул:

— Почти. Просто я хочу кое-куда заглянуть по дороге.

— Понятно.

Их вторую встречу Марш назначил в месте, где намеревался проводить разведку для братства. Это была отличная возможность встретиться, потому что Марш якобы искал в окрестностях признаки алломантической активности. С ним почти постоянно ходил гасильщик, однако около полуночи Маршу на час предстояло остаться одному. Этого времени не хватило бы, чтобы уйти и вернуться, но его было более чем достаточно, чтобы ему могли нанести короткий визит два опытных рожденных туманом.

Наскоро попрощавшись с Призраком, они умчались в темноту. Однако скоро спустились на улицу, потому что Кельсер решил поберечь силы.

«Странно, — подумала Вин, вспомнив свою первую ночную тренировку с Кельсером. — Пустые улицы больше не кажутся мне зловещими».

Камни мостовой стали скользкими от капель тумана, улица исчезала в белесых клубах. Было темно, тихо и пустынно. Даже война не слишком изменила столицу. Отряды солдат быстро подступали к вражеским Домам и наносили удар, стараясь пробить оборону, но не бродили так просто по улицам.

В ночном городе не было людей, но Вин чувствовала себя отлично, ведь рядом с ней всегда находился туман.