Пепел и сталь

— Вин, — на ходу сказал Кельсер, — я хочу поблагодарить тебя.

Она обернулась, окинув взглядом величественную фигуру рожденного туманом.

— Поблагодарить меня? За что?

— За то, что ты сказала о Мэйр. Я много думал о том дне… о ней. Я не знаю, все ли объясняет твоя способность видеть сквозь медную завесу, но… если у меня есть выбор, я предпочту верить, что Мэйр не предавала меня.

Вин кивнула, улыбнувшись. Кельсер грустно покачал головой:

— Глупо звучит. Как будто… все эти годы я только и ждал возможности обмануть себя.

— Не знаю, — осторожно сказала Вин. — Может, раньше я и сочла бы тебя дураком, но… много слов, Кельсер. Осознанный самообман? Просто заткни голос, что твердит тебе о предательстве, и надейся, что друзья не причинят новой боли.

Кельсер хмыкнул:

— А ты не слишком-то стремишься меня утешить.

Вин пожала плечами:

— Я просто хочу донести до тебя мысль. Доверие и недоверие — одно и то же, только с разных сторон. И я понимаю, почему люди, которым приходится выбирать, предпочитают доверие.

— Но не ты сама? — спросил Кельсер.

— Не знаю.

Кельсер немного помолчал.

— Этот… твой Эленд. Может, он просто хотел тебя отпугнуть, чтобы ты уехала из столицы? Вел себя так ради тебя самой?

— Не исключено, — согласилась Вин. — Но он и сам изменился… совсем по-другому смотрел на меня. Он знал, что я ему лгала, но вряд ли понял, что я скаа. Он, скорее всего, решил, что я шпионю в пользу какого-то из Великих Домов. Но в любом случае он, похоже, искренне хотел отделаться от меня.

— Может, тебе так кажется, потому что ты уже убедила себя, будто не нужна ему?

— Я… — Вин замолчала, глядя на скользкую, заметенную пеплом мостовую. — Я не знаю, — сказала она наконец. — И это, кстати, твоя вина. Раньше я всегда понимала, что происходит вокруг меня. А теперь все запуталось.

— Это мы сами все запутали, — с улыбкой сказал Кельсер.

— Только непохоже, что тебя это беспокоит.

— Нет, — согласился Кельсер. — Ничуть не беспокоит. Мы пришли.

Он остановился перед одним из многоквартирных домов скаа. Внутри было темно. Скаа не могли себе позволить масляные лампы и после ужина обычно собирались у общего очага.

— Здесь? — недоуменно спросила Вин.

Кельсер кивнул и осторожно постучал в дверь. К удивлению Вин, дверь тут же приоткрылась, и в щели показалось худощавое лицо.

— Лорд Кельсер! — чуть слышно произнес человек.

— Я же говорил, что приду, — улыбнулся Кельсер. — Сегодня, мне кажется, подходящее время.

— Входи, входи, — сказал мужчина, распахивая дверь.

Он отступил, стараясь, чтобы его не коснулся туман, пока Кельсер и Вин проходили внутрь.

Вин уже приходилось бывать в таких домах, но никогда прежде они не действовали на нее так угнетающе. Слабый свет, исходивший от маленькой угольной печи, падал на лица сгрудившихся вокруг нее людей. Многие спали прямо на полу. Они постарались вымести из комнаты золу, но это все, что они могли сделать. Черные пятна все равно покрывали стены, одежду, лица… Мебели в помещении почти не было, и одеял не хватало на всех.

«Я жила точно так же, — в ужасе подумала Вин. — Воровские берлоги всегда были так набиты… даже сильнее. И это было моей жизнью».

Те, кто не спал, поднялись при виде гостя и разбудили остальных. Вин заметила, что Кельсер закатал рукава рубахи, и в свете тлеющих углей его шрамы были отчетливо видны.

По комнате пробежал шепоток.

— Выживший в Хатсине…

— Это он!

— Кельсер, властелин тумана…

«Это что-то новенькое», — удивленно подумала Вин.

Она стояла в стороне, пока Кельсер улыбался и приветствовал скаа. Люди взволнованно столпились вокруг него. Одни старались прикоснуться к его рукам, к плащу, другие не сводили с него почтительных взглядов.

— Я пришел дать вам надежду, — тихо сказал Кельсер. — Дом Гастинг падет этой ночью.

По толпе прокатился благоговейный ропот.

— Я знаю, что многие из вас работали в кузницах и на заводах Гастингов, — сказал Кельсер. — Если честно, я не представляю, чем это кончится для вас. Но это наша общая победа. По крайней мере, какое-то время вы не будете погибать у пылающих горнов или под плетьми надсмотрщиков.

Небольшая толпа заволновалась. Наконец один из голосов прозвучал достаточно громко, чтобы Вин смогла разобрать слова:

— Дом Гастинг погиб? Но кто тогда будет нас кормить?

«Как они напуганы! — подумала Вин. — Я никогда не была такой… или была?»

— Я пришлю вам продукты, — пообещал Кельсер. — На какое-то время их хватит.

— Ты так много делаешь для нас, — сказал еще кто-то.

— Ерунда, — отмахнулся Кельсер. — Если хотите отплатить мне, постарайтесь чуть-чуть расправить плечи. Избавьтесь хотя бы от части страха. Их можно победить.

— Это могут только такие, как ты, лорд Кельсер, — прошептала одна из женщин. — Но не такие, как мы.

— Вы сами себя не знаете, — сказал Кельсер.

Толпа расступилась, пропуская к Кельсеру родителей с детьми. Похоже, все хотели познакомить с ним своих сыновей. Вин наблюдала за происходящим со смешанным чувством. В команде с сомнением относились к растущей славе Кельсера, но, держа слово, помалкивали об этом.