Пепел и сталь

— Лесть и бунт не похожи на другие формы алломантии, — тихо сказал он. — Как правило, притягивание металла дает эффект, Противоположный отталкиванию. Но при работе с чувствами ты можешь получить один и тот же результат независимо оттого, будешь ты успокаивать людей или, наоборот, заводить их. Это не относится к крайним эмоциональным состояниям — к всепоглощающей страсти либо к полному отсутствию чувств. Однако в большинстве случаев не имеет значения, какую из двух сил ты используешь. Люди не похожи на металлы. В них одновременно уживаются десятки разных чувств. И опытный льстец способен приглушить все эмоции — кроме той единственной, которую он хочет сделать преобладающей. — Бриз обернулся и попросил: — Руд, отправь в зал голубую прислугу, пожалуйста.

Один из охранников кивнул, приоткрыл дверь и что-то шепнул стоявшему снаружи. Мгновением позже Вин увидела сквозь щель девушку в линялом голубом платье. Та проходила между столами, наполняя стаканы.

— Мои коллеги смешались с толпой, — продолжал Бриз немного рассеянно. — И девушки-разносчицы — это знак, какие именно чувства следует пригасить.

Он замолчал, сосредоточенно глядя на сидевших в зале.

— Усталость… — прошептал он. — Это сейчас совсем не нужно. Голод… рассеянность. Подозрительность… определенно не для нас. Льстецы уже работают, и скоро толпа наполнится мятежными чувствами. Забавно… это ведь именно то, в чем они нуждаются. Только послушай Кельсера! Узнаешь много интересного. Смотри, слушай и удивляйся!

— Я знаю, почему вы пришли сюда, — говорил тем временем Кельсер.

Сейчас он совсем не был похож на того самоуверенного болтуна, каким привыкла видеть его Вин. Его слова звучали тихо, но уверенно.

— Вы по двенадцать часов в день работаете на фабриках, в кузницах или рудниках. Вас бьют, почти не платят и плохо кормят. И ради чего? Ради того, чтобы вы, возвращаясь в конце дня в свои жалкие дома, сталкивались с новыми трагедиями? Чтоб вы узнали, что вашего друга убил жестокий надсмотрщик? Вашу дочь забрал к себе вельможа? Ваш брат погиб от руки проходившего мимо лорда просто потому, что у того не задался день?

— Да, — прошептал Бриз. — Хорошо. Красную, Руд! Отправь девушку в светло-красном.

В обеденный зал вышла другая девушка.

— Страсть и гнев, — пробормотал Бриз себе под нос. — Но не слишком. Лишь чуть-чуть подтолкнуть… напомнить.

Вин, заинтересованная, на мгновение пригасила медь и вместо нее воспламенила бронзу, пытаясь уловить, какую именно алломантическую силу использует Бриз. Но от него не исходило никаких волн.

«Ну конечно, — подумала Вин, — я же забыла о помощнике Клабса… он мешает мне почувствовать алломантию».

Она снова подожгла медь.

А Кельсер продолжал говорить:

— Друзья мои, не вы одни так страдаете. Таких миллионы. И они нуждаются в вас Я пришел сюда не просить — вы достаточно видели попрошаек в своей жизни. Я всего лишь предлагаю подумать. Куда лучше потратить силы? Делая оружие для лорда-правителя? Или что-то более достойное?

«Он даже не упомянул о нашей армии, — подумала Вин. — И о намерениях тех, кто уже присоединился к нему. Он не хочет, чтобы они знали подробности плана. Наверное, это правильно… ведь те, кого он сумеет убедить, и так все поймут, а остальным совершенно незачем быть в курсе дел».

— Вы знаете, почему я здесь, — говорил Кельсер. — Вы знаете моего друга Йедена и знаете, кого он представляет. Каждый скаа в городе слышал о мятежниках. Может, кто-то даже подумывал присоединиться к ним. Конечно, большинство этого не сделает — большинство вернется на свои забитые золой и сажей фабрики, в пылающие жаром кузницы, в разрушающиеся дома. Вы вернетесь туда, потому что эта жизнь вам знакома. Но кто-то… кто-то пойдет со мной. И это будут люди, которых вспомнят и много лет спустя. Вспомнят, потому что они сделали нечто великое.

Многие из рабочих обменялись взглядами, но иные упорно смотрели в полупустые тарелки с супом. Наконец из дальней части зала раздался голос:

— Ты просто глупец. Лорд-правитель уничтожит тебя. Ты не можешь восстать против бога в его собственной столице.

Воцарилась тишина. Напряженная тишина. Вин замерла, а Бриз что-то едва слышно прошептал себе под нос.

Кельсер несколько мгновений стоял неподвижно. Потом неторопливо закатал рукава куртки, открыв паутину шрамов.

— Лорд-правитель — не бог, — тихо сказал он. — И он не может убить меня. Он уже пытался, но ничего не вышло. Потому что я — нечто такое, что ему никогда не уничтожить.

С этими словами Кельсер повернулся и вышел из столовой тем же путем, что и вошел.

— Ох, — вздохнул Бриз, — неплохо, хотя и слишком театрально. Руд, отзови красную и отправь коричневую.

В зале появилась новая девушка.

— Потрясающе, — пробормотал Бриз. — Ну да, гордость… Теперь слегка сгладить гнев…

Люди в столовой молчали, и Вин показалось, что атмосфера стала зловещей. Но наконец встал Йеден и заговорил, ободряя рабочих и объясняя, что они должны сделать, если хотят узнать больше. Пока он говорил, люди снова принялись за еду.